Я назвался, несколько смущаясь, а она взяла мою руку в свою и проговорила мягким голосом: – «Ну, будем знакомы, ты мне нравишься», – и посмотрела долгим прямым взглядом, а я не отвел глаза, думая о ее теплых пальцах и о том, смогу ли я ее соблазнить за время нашего похода.
Сколько, кстати, он продлится? – Мне никто не сказал – и я отнял руку, неловко пробормотав что-то в ответ. Сильвия усмехнулась понимающе, зная свою власть, а я обернулся к Гиббсу и спросил, перебив одного из Кристоферов, на сколько мы уходим из города. Гиббс однако не обратил на меня внимания, занятый исключительно Кристоферами, которые рисовали какую-то схему на клочке бумаги. Еще одна карта, любят здесь карты, подумал я, а Сильвия опять взяла меня за руку и сказала успокаивающе: – «Не очень долго, не волнуйся, неделю может быть или две», – и мне не хотелось убирать руку в этот раз, она сама положила ее на стол, всмотрелась в нее, провела пальцем по линиям у запястья и показала что-то Стелле, но та отвернулась, не проявив интереса. «Что вы хотели?» – вдруг обратился ко мне Гиббс, разделавшись видимо с Кристоферами, которые снова стали ерзать и переглядываться. Я повторил вопрос, и Сильвия встряла недовольно: – «Неделю или две, я ему уже сказала», – а я заметил, что все еще держу руку на столе, раскрыв ладонь, и, смутившись, убрал ее и сунул в карман брюк.
«Значит так, – сказал Кристофер I, оглядев всю компанию, – подводим, как говорится, черту и сумму. Ничего лишнего не брать, вы уже знаете (Сильвии со Стеллой) – туриста касается (мне). Понесем много, как всегда, всем придется помогать. Которые белоручки, потерпят», – он глянул на Стеллу и подмигнул. Та спокойным, чуть презрительным голосом произнесла страшное ругательство. «Ну да, я и говорю, потерпят», – подтвердил Кристофер, ничуть не смущенный. «Так, босс?» – спросил он Гиббса, но тот только вяло кивнул, глядя рассеянно и думая о чем-то своем. Все замолчали. Кристоферы туповато смотрели в свои рюмки, их грубые черты расплылись, II почесывал небритую щеку. Я заметил вдруг, что у них глаза разного цвета – у первого коричневые, а у второго голубые, ярче чем у Стеллы, причем второй немного косил. «Коньячок-то недурен, – лениво процедил Кристофер II, перестав чесаться, – балуешь нас, босс». Гиббс усмехнулся, ничего не сказав, а Стелла заявила, что коньяк – дерьмо, и я глянул на нее с уважением, но она все так же не смотрела в мою сторону, будто меня и не было здесь.
Плевать на нее, подумал я сердито, что возьмешь – девчонка из простонародья, рыбья кровь. Мои мысли были заняты не Стеллой, а Сильвией, чья мягкая рука и большая грудь не давали покоя, тревожили и будили воображение. Я посматривал на нее украдкой, а она избегала моих глаз, но знала конечно, что я смотрю, и это волновало само по себе, как занятный поединок, происходящий у всех на виду, но незаметный никому другому.
Потом, ночью, мне приснился стыдный сон, и Сильвия была в нем, но до того пришлось о ней забыть – более властные силы смешали вдруг мои мысли. Утомившись молчанием, я пошел в туалет, и со мною отправился