полом. Пациенты как по команде подняли головы и уставились на неё: подбородок – до потолка, под мышкой – папка красной кожи, золотом блестит молния, а шлейфом за птицей стелется пряный, сладковатый аромат.
Мама с бриллиантом в ноздре поперхнулась жвачкой, когда важная птица поравнялась с охраняемой от безталонников дверью. Лера тоже вздрогнула – запах любимых духов ударил ей в нос.
– Под дверью не толпимся, – вскрикнула птица и махнула папкой, словно кожаным крылом.
Народ загомонил и с уважением расступился.
– Как не стыдно, гражданка, – обратилась она к задавленной тревогой Лере. – Вы опоздали! – С этими словами она затолкала несчастную мать в кабинет.
III
Участковая строчит, не поднимая глаз, а закатившийся в дверь белый халат вызвал у неё чувство профессиональной солидарности:
– Сейчас, пациента отправлю и… – оправдывается она, царапая углы на дешёвых листочках медицинской карты.
Юная медсестра, которая всегда всем улыбается, завидев знакомую уже Валерию Дятловскую, спала с лица. «Опять, что ли, кто жалобу накатал в отдел Минздрава?» – заволновалась она, украдкой разглядывая переполненную чиновничьей важностью особу с красной папкой в руках.
Худшие опасения медсестры подтвердились. Стоило участковой поднять уставшие, воспалённые глаза, важная особа чиркнула молнией на папке и хлопнула по столу визиткой, да не простой – герб государственный на виду и флаг. Медсестра как герб заметила, так и обмякла на своём отжившем уже три жизни стуле. А особа грудь выпятила, так, что крахмал с халата посыпался, и представилась:
– Я Алла Николаевна Задорожная… От имени Елизаветы Евгеньевны Пастушок. Отдел Минздрава, горисполком. – Она тычет отшлифованным маникюром ногтиком в герб на своей визитке. – Я по вопросу санаторных путёвок в Евпаторию, – стальным голосом добавляет она и распахивает папку. – Нужны детали.
Участковая ослабила ворот блузки и вздохнула:
– Что ещё? Опять жалоба? Сил моих нет, народ с двух участков толпится, время приёма истекло, а очередь не уменьшилась с трёх часов дня. – Врач с негодованием бросила ученическую ручку на стол и стала растирать глаза. – А тут вы ещё! Как только от вас путёвки поступят, сразу жалобы сыпятся. Этому не дали, тому не дали. Я больше не могу. Я уволюсь. Не нравится, как мы путёвки распределяем, – сами занимайтесь этим вопросом. Принимайте желающих у себя в горисполкоме, в отделе Минздрава.
Алла поймала и подхватила волну настроения участковой:
– Инга Александровна, вы должны понять, мы в горисполкоме целиком на вашей стороне и довольны тем, как вы распределяете путёвки, и конкретно вашей профессиональной деятельностью. Но эти жалобщики недовольны всем, как правило, одни и те же лица. Они мне примелькались за годы. Вы не волнуйтесь, мы с Елизаветой Евгеньевной со всеми разобрались. Осталось уточнить некоторые детали, поэтому пришлось побеспокоить вас.
Алла