вернуться домой ни с чем. Пей.
Он позволил ей сделать несколько больших глотков, а потом протянул руку, на которой лежало три кусочка не пойми чего.
– Еда, – проговорил так, словно вел светскую беседу. – Эти сухари… Вроде бы делают их из верблюжьего дерьма и козьей шерсти, зато они могут храниться годами, потому что никакой уважающий себя червяк не станет в них жить. Приятного аппетита.
Все было не настолько уж плохо. Наоборот, сухари оказались даже вкусными. Для сухарей. Она начинала понимать чувство юмора ее спутника.
– Князь… – Она сглотнула и кивнула в сторону мальчика, который вел себя на удивление спокойно. – Тот бандит сказал, что князь кое-что обещал им взамен на мою жизнь. Это правда?
Слепец пожал плечами.
– Правда… неправда. Если бы они хотели тебя убить, то убили бы, невзирая на любые обещания. Князь сказал, что не будет доставлять проблем – как будто, дерьмо Мамы Бо, он мог их доставить, – только бы тебе сохранили жизнь. Хотя я думаю, что они и так бы тебя не убили. Ты ценна… как товар.
– Иссарам – плохие рабы. Будь у меня мои тальхеры…
– Ага. И если бы у нас была стража князя. – Он с ласковой улыбкой прекратил ее фантазии. – Но иссары – хорошие воины. Кроме того, в некоторых южных княжествах… Не в Коноверине, конечно же, мы не варвары, но в других есть способы, благодаря каковым можно неплохо заработать на таких, как ты. Арены, где сражаются насмерть: люди с людьми, со зверями, с чудовищами, которых ловят на краю Урочищ. Такие сражения приходят посмотреть тысячи. Ешь.
Она откусила, проглотила.
– Они не заставят меня сражаться на потеху толпе.
– А если закуют тебя в цепи, откроют твое лицо перед какими-то воинами, а потом снова закроют тебе лицо и выпустят с теми воинами на арену? Только ты и твой меч – и смерть тех людей взамен за сохранение твоего фрагмента души? Да, я знаю вашу веру… Есть множество палок, которыми можно погнать человека туда, куда нужно. Иссары не слишком-то отличаются от остальных. А теперь не разговаривай, а ешь. Его высочество не относится к терпеливым, а сидит так вот уже четверть часа.
Когда она закончила, он аккуратно надел на нее экхаар. С немалой ловкостью.
– Тебе уже приходилось это делать?
– Меня этому научили. В Коноверине порой появляются твои побратимы, те, что сопровождают караваны. Я учился языку у некоторых из них. Рассказывали мне о ваших обычаях, культуре, способах восприятия мира, безумии ожидания очередной великой резни, которую боги приготовили нам всем…
Он оборвал себя, ожидая ее реакции.
– Ничего не скажешь? Я думал, что умею выводить людей из равновесия.
– Лучше быть готовым и не дождаться несчастья, чем, как дурак, стоять спиной к лавине, нюхая цветочки.
– Этой пословицы я не слышал.
– Это присказка моего дядюшки.
– Дядюшка мудр. А что он говорил о людях, которые настолько предусмотрительны, что в глубине души рассчитывают на несчастье? Молятся о конце света? Ждут его, поскольку надеются