констебль на сорок миль в окружности разыскивает подозрительных субъектов в промокшем платье?
– Это так, мистер Холмс.
– Они могли бы его упустить, только если он забился в какую-нибудь нору или переменил одежду.
Холмс подошел к окну и стал рассматривать через лупу кровавый знак на косяке.
– Совершенно ясно, след сапога. Замечательно большой – плоская нога, я бы сказал. Любопытно… судя по мокрым следам в углу, можно было думать, что у него более изящные ноги. Однако следы довольно слабые. Что это такое под столом?
– Гимнастические гири мистера Дугласа, – сказал Эмс.
– Тут всего одна гимнастическая гиря. Где же другая?
– Не знаю, мистер Холмс. Тут, может быть, и была всего одна. Я не обращал на них внимания месяцами.
– Одна гимнастическая гиря, – произнес Холмс задумчиво, но его замечание было прервано резким стуком в дверь.
В комнату вошел высокий, загорелый, гладко выбритый джентльмен. Было нетрудно догадаться, что это – Сесиль Баркер, о котором я уже слышал. Его энергичные блестящие глаза смотрели вопрошающе, когда он переводил их с одного лица на другое.
– Извиняюсь, что помешал вам, – сказал он, – но я должен сообщить вам последнюю новость.
– Арест?
– Увы, нет. Но только что нашли велосипед. Парень бросил его. Пройдите взгляните на него. Он находится в ста шагах от входной двери.
Мы увидели трех или четырех грумов и несколько зевак, рассматривающих велосипед, вытащенный из кустов, в которых он оказался спрятанным. Велосипед, очень распространенной системы Рэдж-Витворта, был забрызган, точно после долгого путешествия. При нем находилась седельная сумка с ключом для гаек и масленкой, но ничто не указывало на его владельца.
– Для полиции будет очень полезно, – сказал инспектор, – если эти вещи перечислят и занесут в список. Нам следует быть благодарными и за это. Если мы не узнали, куда он скрылся, то, по крайней мере, мы постараемся выяснить, откуда он явился. Но, ради всего святого, почему молодчик оставил велосипед здесь? Мистер Холмс, мы, кажется, никогда не увидим луч света в этих потемках.
– Вы думаете? – задумчиво отвечал мой друг. – Посмотрим…
Глава V
Свидетели драмы
– Осмотрели ли вы в кабинете все, что вас интересовало? – спросил Уайт Мэзон, когда мы вернулись в дом.
– Пока – все, – отвечал инспектор; Холмс ограничился утвердительным кивком головы.
– Тогда, может быть, вы желаете выслушать показания кого-нибудь из домашних? Для этого мы перейдем в столовую. Эмс, пожалуйста, вы первый расскажите нам все, что знаете.
Рассказ дворецкого был прост и ясен и показался вполне искренним. Мистер Дуглас произвел на него впечатление богатого джентльмена, составившего свое состояние в Америке. Он был добрым и снисходительным барином, – правда, не совсем по вкусу Эмса, но не может же человек быть совершенно без недостатков. Каких бы то ни было признаков трусости в мистере Дугласе ему замечать не приходилось, – напротив, он был самым смелым человеком