Мы отправимся сразу, как только Донат сделает документы, а это случится в ближайшие дни». – «Придется сбежать?» – «Да».
Наступил вторник, курсантов вывезли в горную местность и устроили двадцатикилометровый марш-бросок. Но из-за того, что мысли братьев были далеко, они не чувствовали усталости. Им не хотелось ни есть, ни пить под палящим солнцем. Пот бежал с них ручьями, сердца стучали, как ненормальные, обмундирование было ужасно тяжелым, но они не обращали на это внимания. И когда они вдвоем тащили на себе подвернувшего ногу товарища, их обсуждение продолжалось: «Где мы будем искать их?» – «Я не знаю. Отправимся по тому пути, который написал Райман. Вдруг повезет и мы наткнемся на их след».
Когда изможденные солдаты вернулись в свои казармы вечером, братьев ждало еще одно письмо, которое принесли, пока они были в горах. На этот раз первым до него добрался Кели. Он, завидев белый бумажный прямоугольник на своей кровати, не помня себя, кинулся к нему, протиснулся между коек и схватил его. Разрывая конверт, он попутно прочел то, что было на нем написано.
– Это от Мицеи Риззе. Младшей сестры Раймана, – недоумевающее произнес Кели.
– Той, которая живет в провинции Ноктюр? Разворачивай письмо!
«Рандольф и Келемен,
Я молю Бога, чтобы письмо дошло до вас, потому что это была последняя воля Раймана. Он умер сегодня утром у меня на руках. Он нес воду с колонки, когда начался авианалет. Никто этого не ждал. Мы не знали, что Залас пустит в ход такие методы. Райману в живот попал осколок снаряда. Он мучился всю ночь, а на рассвете скончался.
Он сумел доставить Левери в Ноктюр, однако и до нашей провинции добралась война. Мой брат умер, я не знаю, что с нашей старшей сестрой и ее семьей. И я не смогу в одиночку выбраться из города и тем более с острова. Все границы закрыты – мы в ловушке. Люди боятся новых бомбежек. Я коренная берсингорка, и меня не выпустят из страны, как и десятки тысяч других берсингорцев. Но Левери по рождению уроженка Верлингора, а значит, имеет право выехать из республики. Но я не знаю никого здесь, с кем можно было бы отправить ее. Поэтому прошу: попытайтесь добраться сюда и забрать Леви. Знаю, это безумие, но другого пути для малышки нет.
Мицея Риззе
8 июля 1440 г.».
Казалось, во все тело впиваются ледяные иглы, втыкаются в спину, пронизывают спинной мозг, дробят кости. Братья знали, что испытывали одни и те же чувства на двоих, но больше никто не догадывался о том, что происходит. Остальные курсанты спокойно ходили вокруг, обсуждали марш-бросок, жаловались, бранились, что жутко голодны. У кого-то ныла поясница, кто-то в кровь изодрал ноги и руки, кто-то потерял флягу. У каждого была своя забота, а у братьев Устин забота была одна на двоих, и она сводилась к тому, чтобы спасти родную сестру из лап войны, о которой в Заласе знала лишь горстка людей.
– Райман умер, – произнес Рандольф, поворачиваясь к Кели. Тот кивнул и скомкал лист, запихнул его в карман грязных брюк. –