она приготовила ему одеть в больницу, и, глядя ей в глаза, сделал шаг и упал.
– Нет.
По её лицу прокатилась волна отчаянья, боли, ужаса, но она не прокричала это короткое слово, она просто выдохнула его и бросилась к сыну. Он лежал на полу, как крошечная кукла, беспомощный, беззащитный, хрупкий. Она прижала его к себе, пытаясь услышать его сердце, замерла, перестала дышать, и, наконец, услышала застенчивое и слабое сердцебиение.
– Даша! Что там? Что происходит!?
Она нашла телефон, судорожно прижала его плечом к уху, чтобы иметь возможность двумя руками ощущать своего ребенка.
– Миша! – она всхлипнула так жалобно, так растеряно, что он глухо зарычал в трубку. – Миша, он потерял сознание, он горячий, но это не простуда, я не знаю, что с ним, Миша!
– Возьми документы, Кристиана и садись в машину. Я сейчас позвоню Дмитрию Борисовичу, он будет тебя ждать. После совещания я приеду к тебе.
Она кивнула, не понимая, что он не видит её и встала с пола. Слезы катились так быстро, что она не успевала их вытирать. Она положила Кристиана на кровать, обернула его одеялом и с ним на руках пошла в прихожую. Повесила на плечо сумочку, надела первые попавшиеся туфли, что стояли у порога, вышла в подъезд. Навстречу поднимался Стас.
– Рич в машине, – ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что напряжение в ней достигает того уровня, при котором свободно может ударить током любого, кто скажет неосторожное слово. – Спускайся на улицу, я закрою квартиру и догоню.
Даша оглянулась на квартиру, дверь которой даже закрыть забыла, кивнула, постаралась плотнее сжать губы, чтоб не закричать от тоски, охватившей её, и, не вызывая лифта, пошла вниз. Одеяло в руках казалось невесомым. Казалось, она не ребенка несет, а его душу, она даже боялась заглядывать в одеяло, потому что её мальчик там был похож на мертвого, а это было невыносимо. Она дошла до машины, Стас догнал её, открыл дверь, она села и посмотрела на часы на панели приборов – восемь часов двадцать минут.
– На проспект Космонавтов, Стас, – очень тихо сказала Даша.
– Понял.
Стал ехал очень быстро, но аккуратно. Кристиан ровно дышал у нее на руках, иногда ворочался, как маленький, как в те дни, когда ему и месяца не было, мило морщил носик, надувал губки.
Она засмотрелась на него, всматриваясь в родные черты лица, так похожие на отца, и лицо Даниэля четко всплыло в её памяти, в тот день, который ей вспомнился, его лицо было таким же беспомощным.
Глава 4
Что может быть дороже чувств,
где слились воедино воспоминания и надежды!
Жорж Санд
После свадьбы они смогли пробыть в Екатеринбурге только три дня, Даниэля ждал новый концерт в Испании. Все утро он репетировал, играл любимые женой партиты Баха, Кристиан бегал вокруг него, дул в свою детскую дудочку, изображал, что он дирижер и дирижировал этой же дудочкой. Даша не торопясь собрала сумки, приехал Стас, унёс вещи в машину, Даниэль собрал скрипку в футляр,