у вас отныне царь.
Мардохей задумчиво покачал головой и оглядел пиршественный стол.
– Вот и поедают они нас теперь, словно сладкий виноград, – произнес он вслух.
– Т-т-ты о чем? – встрепенулась Гадасса.
– Древние пророки называли иудеев виноградом Господа, Его избранной сладкой гроздью. Смотри, сколько жадных ртов жуют за столом виноградные гроздья… Все хотят нас пожрать.
– На моей тарелке тоже выбита к-к-красивая виноградная гроздь, – заметила девочка. – Может, это блюдо из Иерусалимского храма?
– Может, и так, – помрачнел Мардохей. – Прежний царь Кир вернул кое-что из награбленного, но много храмовой утвари растащили по всему свету. Она может оказаться в любом из царских или вельможных домов. Не ешь с этой тарелки, девочка. Нельзя, чтобы обглоданные кости лежали на священной посуде.
– Мне вообще не хочется есть. Вокруг так много интересного, – мгновенно согласилась Гадасса. – С нашей скамьи виден весь царский дворец!
Она, не отрываясь, разглядывала картины из камня на дворцовых стенах. На всех был изображен царь Артаксеркс Великий: вот он охотится и руками разрывает пасти могучим львам. На его лице нет ни тени смятения или страха. Вот царь принимает дань от иноземных послов. Его гордый горбоносый профиль выражает не радость, а скорее досаду – уж слишком длинна вереница посланников.
На всех картинах Артаксеркс выбит очень крупно. Он кажется в два раза выше ростом и шире в плечах, чем остальные. Но больше всего воображение девочки поразила мощная мускулистая нога царя, открывающаяся при ходьбе из-под полы богатого одеяния. Одной такой ногой можно затоптать целую армию неприятелей.
– Царь и вправду такой большой? – тихо спросила Гадасса Мардохея. – Скажи, он огромный, как гора? Ты же видел его издалека.
– Ну… да, он высокий. Еще его называют Лонгиманом – должно быть, у него длинные руки.
– Жаль, что мы его не увидим! – вздохнула Гадасса. – Я бы очень-очень хотела увидеть царя.
Одна из дверей в тронный зал была сегодня открыта для всеобщего обозрения. Издалека можно было разглядеть высокие колонны, инкрустированные красным камнем и перламутром. Их много, как деревьев в кедровом лесу!
Вход во дворец украшали огромные крылатые быки с человеческими бородатыми лицами. Если как следует вглядеться, можно было различить уже знакомый по каменным картинам разрез глаз и нос с горбинкой, небольшую бородку с мелкими, красиво завитыми кудрями, корону на голове в виде большого рога.
– А почему нигде нет изображения царицы Астинь? – спросила Гадасса. – Про ее красоту рассказывают легенды, почему же никто не выбил ее лица на камне? Все девочки в Сузах рисуют палочками на песке царицу Астинь, но она у всех выходит по-разному.
– Что ты хочешь от тех, кто поклоняется зверям? – чуть усмехнулся Мардохей. – Они бьют поклоны перед палками и камнями, которые называют божествами, а женщины для них – еще хуже собак…
– Как бы я хотела увидеть еще и царицу Астинь! – сказала со вздохом Гадасса. – Хоть бы одним глазком.
И почти