мне не более чем сном. Я настолько устал, что уже ничего не чувствовал. Меня не пугал раздраженный отец, не расстраивал переезд, даже голоса в голове внезапно затихли.
Единственное, о чём я думал, сидя в машине, что моя новая квартира будет до невозможности далеко от всего того, к чему я привык.
Но спустя всего десять минут мы остановились около нарядного высотного дома. Отец дал мне коробку с книгами и велел нести её к лифту.
Я, словно загипнотизированный, вошёл в незнакомый подъезд, опять не воспользовавшись ключом так же, как делал это в доме у Натаниэля.
Внутри горел яркий свет и висели зеркала. Я невольно окинул взглядом грустного и усталого мальчика, отразившегося в них. Да, я был лишь тенью красоты папы в моём возрасте.
Странной тенью. Но по-своему очаровательной.
Отец нетерпеливо топал ногой, пока я открывал замок на двери маминой квартиры, и когда мы наконец внесли все вещи внутрь, лишь сухо уточнил, разберусь ли я дальше сам.
Я ответил утвердительно, и он, буркнув что-то вроде «До свидания», ушёл. Он злился сам на себя из-за письма, которое написал мне, и я был благодарен отцу за то, что он не выместил эту злобу на мне, и за то, что не потребовал объяснений в ответ.
Я зашёл в единственную комнату и, не раздеваясь, лёг на диванчик, стоящий у левой от входа стены. Он был мне немного мал, но, вероятно, раскладывался. Я не успел об этом подумать, потому что провалился в глубокий сон, а Фаллен заботливо укрыл меня одеялом, привезённым из дома в одной из коробок.
Когда я проснулся, было уже по-дневному светло. Резко сев на диванчике, я внимательно осмотрел комнату, в которой мне предстояло теперь жить.
Сначала она показалась мне огромной, но я понял, что эту иллюзию создает почти полное отсутствие мебели и светло-розовые обои на стенах: у окна стоял довольно большой письменный стол, а в углу, возле моих коробок с вещами и книгами, два стула. Больше ничего в комнате не было. На удивление, не было и пыли.
Мне очень хотелось спросить Фаллена, что делать дальше, потому что никакого плана у меня не было. Я побродил по квартире, пытаясь привыкнуть к новому дому. В нём было почти уютно, а вокруг царила атмосфера пустоты и спокойствия.
После восемнадцати лет жизни на первом этаже было непривычно смотреть вниз с высоты тринадцатого. Люди внизу теперь напоминали букашек, а машины выглядели словно игрушечные.
Вдалеке была видна железная дорога. Я долго стоял у окна, ожидая, когда проедет поезд. Когда наконец из-за поворота появилась красная электричка, она тоже выглядела игрушечной. Я проследил за ней взглядом, а потом вдруг взял в руки телефон и набрал натаниэлевский номер.
– Алло.
– Алло, – эхом повторил я, пытаясь собраться с мыслями. – Если хочешь, приезжай.
– Значит, ты остался дома?
– Нет. У меня новый адрес.
Я быстро назвал его, забыв, что Натаниэль не умеет запоминать так же быстро, как я. Наверно, он записал нужные цифры и название улицы на листочек, прежде чем повесить трубку.
Ещё секунда, и раздались бы гудки,