просто-напросто простудился и скоро избавится от болезни, носящей временный характер.
Спорить с Цирюльником не было никакого смысла, однако постепенно благодаря таким случаям Роб начал осознавать: его дар состоит отнюдь не только в том, чтобы предсказывать смерть, нет, им можно пользоваться, чтобы определить болезнь и, быть может, помочь живым.
Инцитат медленно тянул ярко раскрашенный фургон по английским равнинам на север, из одной деревни в другую, порой такую крошечную, что у нее и названия-то не было. Всякий раз, когда они проезжали мимо монастыря или церкви, Цирюльник терпеливо ожидал в повозке, пока Роб расспрашивал об отце Ранальде Ловелле и о мальчике по имени Вильям Коль. О таких никто не слыхал.
Где-то на полпути между Карлайлом и Ньюкаслом-на-Тайне Роб взобрался на каменную стену, построенную девятьсот лет назад когортами Адриана для защиты Англии от налетчиков-шотландцев42. Сидя в Англии и глядя на Шотландию, он говорил себе, что встреча хоть с кем-то близким ожидает его, вернее всего, в Солсбери – туда ведь перебрались Хейверхиллы вместе с его сестрой Анной-Марией.
Но, когда они наконец добрались до Солсбери, в местной гильдии пекарей его встретили нелюбезно.
Старостой цеха был человек по фамилии Каммингс. Приземистый, чем-то похожий на лягушку, он был не таким толстым, как Цирюльник, но достаточно полным, чтобы рекламировать свое ремесло.
– Я не знаю никаких Хейверхиллов.
– Не могли бы вы посмотреть в своих книгах?
– Послушай! Сейчас ярмарка, самое горячее время! Большинство членов нашего цеха занято, мы все суетимся, из сил выбиваемся. Лучше приходи, когда ярмарка закончится.
И пока ярмарка продолжалась, лишь какая-то часть Роба жонглировала, показывала фокусы, помогала лечить больных, а другая его часть все высматривала в толпе знакомое лицо, жаждала хоть мельком увидеть ту девочку, какой, по его представлениям, стала теперь подросшая сестра.
Он так и не увидел ее.
На следующий день после закрытия ярмарки он снова явился в здание цеха пекарей Солсбери. Это был симпатичный, уютный домик, и Роб, хотя и занятый своими тревогами, не мог не подивиться: отчего это здания всех других цехов неизменно построены куда солиднее, чем у плотников?
– А, это молодой цирюльник-хирург! – Каммингс на этот раз поздоровался с ним куда любезнее, да и в целом держался гораздо спокойнее. Он внимательно перелистал две толстые учетные книги, потом покачал головой: – Никогда не было у нас пекаря по фамилии Хейверхилл.
– Муж и жена, – настаивал Роб. – Они продали свою булочную в Лондоне и объявили, что переезжают сюда. У них живет моя сестра по имени Анна-Мария.
– Да ведь совершенно очевидно, что произошло, молодой хирург. Когда они уже продали свою лондонскую лавку, но еще не приехали сюда, им подвернулось что-то получше, в каком-то другом городе – там, где нужда в пекарях больше.
– Да, похоже, так и есть. – Роб поблагодарил старосту и вернулся в повозку.
Цирюльник был заметно встревожен,