плана. На беду, Синклер имел привычку не называть вещи своими именами, а прибегал к такому количеству метафор и эвфемизмов, что к концу разговора ни один из них двоих уже не мог сообразить, о чем, черт возьми, шла речь.
– Иными словами, несмотря на молодость, вы наделены незаурядным умом, агент Клейтон, – говорил в это время судья, словно бы подводя итог. – И смею надеяться, никто из сидящих здесь не сомневается в этом. Хотя не могу не признать: поначалу ваши методы показались мне несколько… импульсивными. – Он улыбнулся полицейскому с чрезмерной любезностью.
Агент замешкался всего лишь на миг, прежде чем улыбнуться в ответ. Он понимал, что судья не мог побороть соблазна и добавил в свою речь критические нотки, чтобы дать понять собравшимся: если два городских баловня, мнившие себя белой костью, и сумели распутать здешнее дело, то только потому, что прибегли к весьма нетрадиционным методам, до каких сам судья никогда бы не опустился.
– О, я понимаю, почему мои поступки могли показаться вам излишне импульсивными, – с чувством собственного превосходства ответил Клейтон. – На самом деле именно такое впечатление я и хотел произвести на нашего врага. Однако каждый мой шаг был серьезно обдуман и подчинялся самому строгому дедуктивному методу. Этому я научился у моего наставника капитана Синклера, которому очень многим обязан, – заключил он с напускной скромностью, после чего легким наклоном головы поблагодарил шефа.
Тот рассеянно кивнул в ответ.
– Я так сразу и подумал! – поспешил вставить доктор Рассел. – И не случайно! Ведь врач тоже должен использовать дедуктивный метод в своей каждодневной практике. В отличие от судьи, меня не обманул ваш юный вид и внешнее отсутствие опыта, агент Клейтон. Я с первого взгляда умею распознать научный подход к делу.
Судья расхохотался, и его огромный живот заколыхался.
– Кого вы хотите обмануть, Рассел? – Он ткнул вилкой в сторону врача. – Весь ваш научный метод свелся к тому, что вы ставили под подозрение всех обитателей деревни по очереди, включая сюда и старую миссис Спролз, которой вот-вот стукнет сто лет и которая передвигается только в инвалидной коляске.
Доктор собрался было ответить, но его опередил мясник:
– Ну, раз уж вы принялись перечислять чужие ошибки, судья, не лишним было бы вам вспомнить и свои собственные, а потом извиниться кое перед кем за возведенную напраслину.
– Смею вас заверить, что я не позволил бы себе ничего такого, держи вы у себя дома кошку, а не громадного пса, который…
Прежде чем судья договорил, с дальнего конца стола раздался звонкий голос графини Валери де Бомпар. Все завороженно повернули головы в ее сторону – впечатление было такое, что в стаю коршунов случайно залетела голубка.
– Господа, думаю, все мы изрядно утомлены последними событиями, что и понятно. – Она говорила с легким французским акцентом, придававшим ее речи