нужно действовать аккуратно, чтобы избежать неверных действий, чтобы он не заподозрил, что его грязные делишки могут раскрыть. Предоставьте мне небольшую отсрочку и позвольте маневрировать самостоятельно, по моему усмотрению. Я уверен в том, что достигну успеха, и заставлю эту мерзкую личность признать перед вами, что он лгал.
Крозон молчал. На его лице можно было явственно прочитать, что он ещё колебался между сомнением и доверием. И в результате доверие победило.
– Хорошо! – внезапно сказал китобой, – возьмите это письмо. Будет лучше, если оно будет храниться у вас, чтобы вы могли изобличить этого бандита, так как только в этом случае у вас будут доказательства его вины, только я прошу вас действовать быстрее. Когда вы мне докажете, что он клеветал на мою жену, вы вернёте мне жизнь.
На этот раз Нуантэль не заставил себя долго упрашивать принять письмо, которое моряк ему предлагал, так как он чувствовал, что предложение это было сделано без всякого злого умысла, и капитан без лишних слов положил прозу дона Хосе Ласко в своё портмоне, ставшее к тому времени хранилищем вещественных доказательств, поскольку в нём уже покоилась запонка, найденная мадам Мажоре, и чтобы показать, как высоко он оценил поступок месье Крозона, Нуантэль сказал ему:
– Теперь, дорогой мой товарищ, когда все недоразумения улажены, я могу принять, в качестве жеста примирения… если вы согласны, предложение, сделанное мне месье Бернаше в тот момент, когда я не был расположен подчиняться предложенным мне испытаниям. Итак, не хотите ли вы меня представить мадам Крозон? Я готов вас сопровождать к ней.
Моряк побледнел, но теперь уже от радости. Нуантэль шёл навстречу его желанию, сильно будоражившего его сердце, которое ревнивец, почти усмирённый к тому времени, не осмеливался выразить вслух, так как он ответил взволнованным голосом:
– Спасибо. Вы – добрый малый… вернее, старинный товарищ. Вы угадали, что я ещё не излечился от своей болезни окончательно. Пойдёмте со мной!
По правде говоря, Нуантэль прекрасно провёл бы этот вечер и без посещения мадам Крозон, так что, если он и предложил моряку это доказательство своей невиновности, то это было лишь актом милосердия, ведь посещение дома моряка ему не доставляло никакого удовольствия. Но Нуантелю было жалко смотреть на страдания этого бедного ревнивца, и главным образом, страдания его несчастной жены. Он говорил себе, что после этого решающего испытания китобой окончательно успокоится и откажется от своей жестокой идеи убийства матери и её ребёнка. Кроме того, он надеялся почерпнуть из этого посещения жены китобоя что-нибудь полезное, что может ему пригодится в его дальнейших изысканиях, направленных на защиту несчастной и трогательной своей беззащитностью заключённой из Сен-Лазара. Но было необходимо проявить осторожность, чтобы помогая младшей сестре, не навредить старшей! Капитан, понимая сложность этой новой ситуации, смотрел,