на другом запястье) – даже через перчатку прикосновения её левой руки были холодны, жёстки, неуклюжи и неестественны. Женщина повертела браслет в руках и, судя по всему, хотела выкинуть его, но её остановили загалдевшие самцы. В результате непродолжительного спора браслет сомкнулся на запястье одного мерзкого типа с сытой широкой рожей, который уже успел прихватить себе меч Зоэ.
Самка, схватив руку Зокина стальной хваткой холодной протезированной конечности, протирала ему предплечье воняющим дезинфектором. Наставник не обращал на её манипуляции ни малейшего внимания – Зеркальный держался на небольшом расстоянии за спиной женщины, хотя покалеченная обезьяна и не чувствовала этого.
– Ребята, подтяните ящик ближе, – скомандовала ксенобиолог аспирантам. – Ну-ну, ещё ближе, эпсилонец вас не съест. Ага, отлично. Теперь передайте мне нить. Ага, спасибо, эта подойдёт.
Ольга ещё раз смерила эпсилонца оценивающим взглядом. Тот даже в плачевном состоянии не оставлял попыток установить над ними эмпатическое давление. Но количество группы было выбрано верно – их было чересчур много для него одного.
– Стас, держи его руку.
Зоэ преследовало смешанное чувство омерзения и любопытства. Тонкие лианы чего-то ещё влажного от той жидкости, в которой оно содержалось, женщина аккуратно оборачивала вокруг его предплечья. Она действовала осторожно и неторопливо, хотя Шиэстэ прекрасно понимал, что делается это не ради его комфорта, а ради сохранности, видимо, хрупких нитей. Питеки совершенно заслуженно считались сумасшедшими.
– Пятнадцать секунд, предположительный рубеж дельты, – проговорила Ольга отчётливо. Один из её аспирантов держал в руке записывающее устройство. – Отрицательно, – сказала она, поправив лиану на коже нелюдя. – Тридцать секунд, среднее предполагаемое по сапиенс без генных отклонений, – Ольга помедлила, снова тронув грибницу, и чувствуя, как начинает затекать правая нога – она стояла на коленях перед эпсилонцем. – Пройден. Отрицательно, – миконити упорно отваливались. С каждым дёрганьем медлительной секундной стрелки, сердце ксенобиолога захватывающе-сладко азартно ёкало. – Полторы минуты, – её голос, когда она оборачивала вокруг руки нелюдя отпавшую часть спирально закрученной лианы, несколько дрогнул. – Предположительный по сапиенс с мутациями и модификациями. Отрицательно. По-прежнему, – нога затекала всё сильнее. – Ты записываешь? – чтобы отвлечься от неприятного ощущения, спросила она у аспиранта.
Тот торопливо закивал. Пересиливая себя, ксенобиолог подождала ещё необходимые три с половиной минуты. Пять минут были неким условным рубежом, до которого была особенно важна отрицательная реакция на симбионта у эпсилонцев. Как авторитетно заявляли ксеносоциологи с Бориславом во главе, больше ни у одного нормального Наставника не хватит терпения ждать, когда же эта чёртова колымага заведётся.
(Прим. автора: в частности, этим малоизвестным