ни единого стона. Очень плохой признак.
«Ну что, доктор, за работу!».
Лихорадочно приступаю к осмотру. Одного, второго, третьего… Очень быстро, каждая секунда на счету.
Чем дольше работаю, тем холоднее тяжелый камень, давящий в груди. Ни одного живого! Такого просто не может быть! Я знаю статистику: при взрывах смертников-шахидов в больших скоплениях людей погибает не более двадцати пяти процентов человек.
Наука, мать твою! Жизнь, как оказывается, более жестока.
Слышу истеричный звук приближающихся сирен. Сознание цинично отмечает: значит, барабанные перепонки не пострадали.
Суетливый шорох. В дверь ломятся полицейские, смотрят растерянно. Одного из первых, мальчишку совсем, вдруг скручивает пароксизм рвоты. Бедолагу уводят.
7
«Да уж, рыбалка удалась», – Фаусто сидел за столиком своего любимого ресторанчика на улочке Итурбе и рассеяно потягивал терпкий горячий мате12. Народу внутри было немного, да и неудивительно, сейчас пора сиесты, изрядная доля его земляков предается в эти часы послеобеденному сну.
Сунув руку в карман, он бережно прикоснулся к вожделенной находке. С трудом подавил мальчишеское желание достать ее, полюбоваться (вдруг опять что-то покажет), но нет, могут заметить, не стоит привлекать внимание.
Домой не хотелось совершенно. Он чувствовал: что-то должно произойти.
Лопес рассеянно вертел в руках калебас13, тупо изучая темные разводы на коричневой поверхности сосуда.
Рядом мелькнула тень.
– К вам можно? – высокий бронзоволицый мужчина лет тридцати вежливо склонился в вопросе. Правая рука слегка коснулась спинки стула напротив, раскосые темно-карие глаза смотрели дружелюбно и располагающе.
«Вот ведь!» – Фаусто с трудом подавил досадливое выражение. Оглянувшись, убедился, что большинство столиков свободны. – «Что он ко мне лезет? Мест достаточно».
Нынешнее настроение не располагало к общению, но врожденная тактичность не позволяла прогнать общительного гостя. Мысленно вздохнув, от вежливо привстал:
– Пожалуйста.
– Спасибо, – незнакомец присел за столик и лучезарно улыбнулся. Его и без того узкие глаза превратились в щелочки.
«Наверное, китаец».
– Позвольте представиться. Меня зовут Кобо Масару, журналист, – сосед протянул руку.
– Фаусто Лопес, бухгалтер, – любитель рыбалки ощутил крепкое уверенное рукопожатие. – «Выходит – японец».
Вопреки первому впечатлению, в процессе общения собеседник довольно быстро понравился парагвайцу своей открытостью, оптимизмом и идущей откуда-то из глубины внутренней силой. Что удивительно, азиат прекрасно изъяснялся на испанском без малейшего акцента. Более того, в его речи время от времени слышался говорок гуарани, словно этот человек всю жизнь прожил в Парагвае.
Разговор с первой минуты пошел гладко, без напряжения, словно эти двое