прикоснется настоящий поэт. Они, эти слова, вдруг преобразятся и засверкают по-новому.
Виктор Боков, говоря о любви, отдает предпочтение словам пламенным и высоким:
Я ранил тебя, моя белая лебедь,
Печальны, заплаканы очи твои.
……………………………………
Я ранил тебя и себя обоюдно.
Я ранил тебя и себя глубоко.
Поверь, дорогая, мне горько и трудно,
И горе мое, как твое, велико.
Женщина, которой лирический герой адресует свои чувства, достойна самых сокровенных тайн и признаний. Она – первая трепетная радость. Она – первое ощущение собственного достоинства и рыцарства мужчины, она – первый и самый дорогой друг, она – вечно зовущая и вечно осиянная мать-Родина. А матери лирический герой открывается полностью в минуты горя и гнева, в часы надежд и торжественных раздумий:
Просыпаюсь, а в сердце живет человек.
Он смеется, грозит мне, как мама, за шалости.
И в годах у меня, как в горах, тает снег,
И как не было спячки, хандры и усталости.
Виктор Боков вдохновенно живет и вдохновенно творит. Поэтому есть на кого опереться в минуту усталости и беды таким интересным и разным поэтам, как Владимир Смирнов, Сергей Панюшкин, Александр Куницын, Юрий Адрианов, Вячеслав Кузнецов, Александр Говоров, и многим другим, очень неодинаковым по манере письма, по восприятию мира, по темпераменту, но тяготеющим к народности, к раскованности.
Народность – явление не привозное, не заемное. Народность – это земля, которая нас кормит и поит.
Володенька, Володенька,
Ходи ко мне зимой,
Люби, пока молоденька.
Хороший, милый мой.
Заскрипели на крыльце
Беленькие бурки
Отогрею я дружка,
Как сверчка в печурке.
Говорит он у печи,
Что скучал в разлуке.
Холодны и горячи
У Володи руки.
Нет нужды отыскивать и доказывать истоки этой песни – она вся уходит в глубинный народный, озорной говор, частушку, шутку, каламбур.
А вот другая мелодия души, другая забота сердца, где ласка девушки так светла и добра, так чиста, что невольно хочется дослушать песню до конца… Юная героиня стихотворения думает о своей матери:
В этот вьюжный неласковый вечер,
Когда снежная мгла вдоль дорог,
Ты накинь, дорогая, на плечи
Оренбургский пуховый платок.
Я его вечерами вязала
Для тебя, моя добрая мать,
Я готова тебе, дорогая,
Не платок – даже сердце отдать!
Нарочитая недооформленность строфы – продуманный авторский прием «упростить» стихотворение ради сути, ради той совершенно незащищенной искренности, с которой героиня разговаривает со своей матерью.
Виктор Боков здесь умышленно сблизил речь героини с речью народной, точнее – интонацию, какой мысль выражена вслух, соединил с привычной нам народной интонацией устного рассказа.
Недаром поэт говорит в биографии: «Моими первыми