Американский мультикультурализм. Интеллектуальная история и социально-политический контекст
является плюралистичным в своей основе, а его эмерджентные свойства закрепляются не в опосредующих нормах, как предполагал Блау, и не в ролевых социетальных комплексах, как доказывал Парсонс, а в рефлексивном процессе самоопределения, в ходе созвучной интерпретации окружающего мира. «Мой основной тезис заключается в том, что социальные проблемы не имеют независимого существования в качестве совокупности объективных социальных условий, а являются результатами постоянного процесса коллективного самоопределения», – утверждал Блумер[164].
Итак, идеи Блумера не только закрепляли представление о культурном плюрализме как фундаментальной основе общества, но и позволяли увидеть в национальной идентичности динамичное, изменчивое, рефлексивное явление, а не набор культурных паттернов или некий обобщенный «национальный характер». Блумер подчеркивал, что укорененность эмерджентных символических значений в традициях, обычаях, моральных нормах и нравственных ценностях гораздо менее значима, чем необходимость их постоянной личностной интерпретации в конкретных ситуациях социального взаимодействия. «Жизнь человеческой группы на уровне символических интеракций есть широкий процесс, в котором люди поддерживают и трансформируют объекты своего мира через придание значений этим объектам», – писал он[165]. Блумер считал, что развитие современного американского общества наглядно доказывает рост значимости социальных интеракций, основанных на рефлексивной самоидентификации, а не на устойчивых культурных традициях и стереотипных паттернах. Причиной тому является сочетание двух, на первых взгляд, противоположных тенденций. С одной стороны, общество становится все более «массовым» (от «массовых» коммуникаций и маркетинга до «массового» образования и здравоохранения) и «публичным» (растущая зависимость от общенациональной стратегии развития). Но, с другой стороны, увеличивается гетерогенность общества – количество существующих в нем профессий, статусов, образов жизни, разнообразных комьюнити и субкультур. К тому же это многообразие оказывается непрерывно меняющимся, динамичным, формирующим уже не столько сегментарность социального пространства, сколько его условность и постоянную изменчивость. «Существующая социальная организация уже не формирует “узнаваемых” ситуаций, – отмечает Блумер. – Символы и средства интерпретации значительно варьируются, и социальное действие может выходить за рамки существующей организации в любом из ее структурных компонентов»[166]. Как следствие, возникает все большее количество жизненных ситуаций, требующих от человека активного взаимодействия с окружающими, но на основе свободного самоопределения и личностной рефлексии. А это формирует и растущую потребность в образе «Другого», дополняющего собственное «Я» и позволяющего выстраивать целостную модель самоидентификации. В итоге социокультурная множественность общества оказывается