Зэди Смит

О красоте


Скачать книгу

об идеальном вечере. – Надо было выехать пораньше.

      Кики поправила на плечах свой лиловый палантин.

      – Ну не такая уж она и длинная. Во всяком случае, не холодно.

      – Я махану через забор только так, – сказал Леви, берясь за чугунные пики ограды. – А вы стойте, как лохи, в очереди. Братану ворота ни к чему, он и так перепрыгнет. Это по-уличному.

      – Что-что? – переспросил Говард.

      – Ну, по-уличному, – протянула Зора. – То есть в согласии с улицей, по уличным законам. В унылом мирке Леви, если ты негр, у тебя тайный священный союз со всякими закоулками.

      – Слышь, кончай рот разевать. Что ты знаешь про улицу? Ты ж ее не видала.

      – А это что? – спросила Зора, ткнув в землю пальцем. – Зефир?

      – Я тебя умоляю. Это не Америка. Разве это Америка, это детская площадка. Я родился в этой стране, я знаю. Ты смотайся в Роксбери или в Бронкс[15] – вот Америка и вот улица.

      – Леви, ты не живешь в Роксбери, – медленно проговорила Зора. – Ты живешь в Веллингтоне. И мотаешься в Арундел[16]. И носишь белье со своими инициалами.

      – А я, интересно, уличный? – задумался Говард. – Я полон сил, и у меня есть шевелюра, глаза и прочее. И яйца первый сорт. Конечно, IQ мой выше среднего, но пороху во мне много.

      – О нет!

      – Папа, не говори «яйца первый сорт». Пожалуйста.

      – Так я гожусь для улицы?

      – Черт, почему ты из всего делаешь хохму?

      – Я так хочу быть уличным!

      – Мам, ну скажи ему!

      – Я разве не пацан? Ну погляди! – Говард начал выворачиваться наизнанку, усиленно работая телом и руками. Кики вскрикнула и прикрыла глаза ладонью.

      – Честное слово, мам, я иду домой. Еще раз он дернется – я ухожу.

      Леви отчаянно искал свой капюшон, чтобы закрыться от пантомимы Говарда, который и не думал останавливаться. Через несколько мгновений Говард порадовал публику единственным хранившимся в его памяти отрывком из рэперской песни: эти строчки он таинственным образом выудил из лирической жвачки, которую ежедневно жевал Леви.

      – Моя шняга не коряга, – начал Говард. Его домочадцы взвыли от ужаса. – Мой батон умен, как Платон.

      – Все, меня нет.

      Леви рванул вперед и ловко нырнул в муравейник, сочившийся в ворота парка. Все рассмеялись, даже Джером, и, глядя, как он смеется, Кики почувствовала облегчение. С Говардом всегда было весело. Ей уже при первой встрече с ним пришла в голову расчетливая мысль: он из тех отцов, которые могут рассмешить своих детей. Кики ласково ущипнула его за локоть.

      – Что-нибудь не так? – самодовольно спросил Говард и разомкнул сложенные на груди руки.

      – Все так, милый. Телефон-то у него есть? – спросила Кики.

      – Есть, мой, – ответил Джером. – Он стащил его утром из моей комнаты.

      Они примкнули к медленно текущей толпе, и парк дохнул на Белси своими сладкими, живыми, плотными ароматами уходящего лета. Этим влажным сентябрьским вечером Бостон-Коммон был мало похож на прилизанное историческое