Донал.
Когда они вышли на Уэстморленд-стрит, Нора захотела сказать Фионе что-нибудь еще, но не смогла придумать что. Фиона с потерянным видом стояла на тротуаре. На секунду Нора испытала нетерпение и досаду. Она начинает жизнь заново, она может жить где вздумается, заниматься чем хочется. Она не обязана возвращаться в город, где каждый знает про нее все и расписал ее судьбу на годы вперед.
– Мы пройдемся по Генри-стрит до моста Полпенни[8], – объявила Нора.
– На поезд не опоздайте, – сказала Фиона.
– А ты как поедешь в колледж?
– Я собиралась сначала на Графтон-стрит.
– Не пойдешь с нами на вокзал?
– Нет, у меня кое-какие дела. В центр я сегодня уже не вырвусь.
Они взглянули друг на друга, Нора почувствовала враждебность Фионы и поспешила напомнить себе, что и дочь тоже расстроена, и ей одиноко. Она улыбнулась и сказала, что им пора, а Фиона улыбнулась в ответ – и ей, и мальчикам. Но стоило Норе зашагать прочь, как ее охватило ощущение беспомощности и раскаяние из-за того, что не утешила Фиону добрым словом – могла бы просто спросить, когда та приедет, или подчеркнуть, что дома ее всегда ждут.
На Талбот-стрит, по пути к вокзалу, Конор потратил оставшиеся деньги на лего, но не сумел решить, какого цвета выбрать кирпичики. Хотя Нора устала, она внимательно его выслушала и поделилась соображениями, пока Донал стоял в сторонке. Она улыбнулась кассирше, когда Конор передумал у самой кассы и вернулся обменять коробку на другую.
Стемнело и становилось холодно. Они устроились на разломанных пластиковых стульях в маленьком привокзальном кафе. Нора полезла в мешок за кошельком и обнаружила, что персики, которые еще несколько часов назад казались такими свежими и крепкими, превратились в месиво. Бумажный пакет открылся. Она выбросила персики в урну, так как везти их дальше не имело смысла, в поезде они бы еще больше раскисли.
Мальчики не учли, что на обратном пути будет темно, и, как только поезд устремился на юг, окна сплошь запотели. Они открыли коробку с лего, и Конор принялся играть, а Донал погрузился в чтение. Чуть погодя Конор перебрался на лавку к Норе, прижался к ней и заснул. Глянув на Донала, она отметила, до чего странно взрослым он выглядит, когда переворачивает страницы.
– Мы п-пойдем завтра в школу? – спросил он.
– Да надо, по-моему, – ответила она.
Он кивнул и снова уткнулся в книгу.
– А к-когда п-приедет Фиона?
Она знала, что ее слова, обращенные к Фионе в кафе, застрянут в его памяти и будут медленно крутиться там. Можно ли что-то сделать, чтобы он поменьше думал и переживал?
– Сам знаешь, что Фионе понравится дом на колесах.
– Что-то не п-похоже, – возразил он.
– Донал, нам надо учиться жить заново, – сказала Нора.
Он обдумал ее слова, будто то было сложное домашнее задание. А затем пожал плечами и вернулся к чтению.
Снимая пальто в чересчур натопленном вагоне, Нора осторожно подвинула Конора. Он на миг проснулся, но даже не разомкнул век. Она велела себе не забыть разузнать о домах-фургонах в Карракло.
Мысленно она снова перенеслась