объявил супруге о своих намерениях в отношенииих сына Джона.
– В школу, мистер Изи? Как, отправить Джонни в школу? Такого ребенка в школу?
– Конечно, душа моя, вы должны согласиться, что в девять лет пора уже учиться грамоте.
– Но он уже почти умеет читать, мистер Изи; конечно, я сама могу его научить. Не правда ли, Сара?
– Истинная правда, сударыня; он еще вчера говорил буквы.
– О, мистер Изи, кто это надоумил вас? Джонни, голубчик, поди сюда – скажи мне, что такое буква А. Ты распевал ее в саду сегодня утром.
– Я хочу сахару, – возразил Джонни, протягивая руку через стол к сахарнице, которой не мог достать.
– Хорошо, радость моя, я тебе дам большой кусок, если ты скажешь мне, что такое буква А.
– А – это ангел, у него есть крылышки, – сердито отвечал Джонни.
– Вот, мистер Изи; и он может сказать всю азбуку, правда, Сара?
– Может, может, голубчик – правда, можешь, Джонни?
– Нет, – возразил Джонни.
– Да, милый, конечно, можешь; ты ведь знаешь, что такое буква Б? Правда, знаешь?
– Да, – отвечал Джонни.
– Вот, мистер Изи, вы сами видите, сколько он знает, и какой он послушный мальчик. Ну, Джонни, голубчик, скажи же, что такое буква Б.
– Не хочу, – возразил Джонни. – Яхочу сахару, – с этими словами Джонни, взобравшийся на стул, потянулся к сахарнице через стол.
– Боже мой! Сара, стащите его со стола, а то он опрокинет кипяток!
Сара схватила Джонни за ноги, но он перевернулся на спину и дал ей пинка в физиономию, когда она делала отчаянные усилия стащить его. Обратный толчок от этого пинка заставил его проехаться по гладкой поверхности стола и толкнуть головой чайник с кипятком, который опрокинулся в противоположную сторону, и, несмотря на быстрое движение мистера Изи, порядком ошпарил ему ноги, что заставило его вскочить с совсем не философским ругательством. Тем временем Сара и мистрисс Изи схватили Джонни и тянули его в разные стороны, причитая и охая. Боль от ожогов и равнодушие, проявляемое к особе мистера Изи, вывели последнего из себя. Он выхватил Джонни из рук женщин и, позабыв о правах человека, принялся угощать его шлепками без всякого милосердия. Сара вступилась было за своего питомца, но получила такого тумака, что не только искры посыпались из ее глаз, но и сама она растянулась на полу. Мистрисс Изи ударилась в истерику, Джонни ревел неистово, так что за четверть мили было слышно.
Не знаю, сколько времени продолжал бы мистер Изи внедрять философию в мальчика, но внезапно дверь отворилась, и мистер Изи, все еще не выпускавший из рук Джонни, увидел доктора Миддльтона, остановившегося в немом изумлении. Он обещал прийти к чаю и поддержать, если нужно, аргументацию мистера Изи; но очевидно ему показалось, что в аргументации, к которой прибегал в эту минуту мистер Изи, его помощи не требуется. Как бы то ни было, при появлении доктора Миддльтона, Джонни был выпущен и с ревом покатился на пол, Сара оставалась там, где растянулась,