вряд ли. Не смогу я взять деньги за то, чего…
– Ну что ж, жаль, черт возьми, жаль. Я разбиваюсь в лепешку ради вашего же блага, а вы слишком тупы, чтобы оценить мои старания. Не говорите, что я не пытался.
Сидни спрятал деньги в карман, очень медленно, и пошел прочь от швейцара. Потом остановился, мгновение постоял и вернулся:
– Слушайте, не знаю, почему я это делаю, но я скажу вам то, что может стоить мне места, понимаете? – Он покосился по сторонам и заговорил словно бы доверительно: – В общем, дело в том, что вы не слишком-то и нужны моему боссу. Он все равно напишет так, как ему вздумается, и подтвердите вы или не подтвердите, ему насрать. Мне-то что, хочет отдать свои деньги – пусть отдает, мне только обидно, что вы не воспользуетесь таким шансом… не для вас, для ваших детей. Не будьте дураком. У него денег этих до хрена, он их даже не заметит. Давайте, берите.
Швейцар с трудом проглотил ком в горле.
– И что я должен сделать?
– Ничего, в том-то вся и прелесть – ничегошеньки. Просто подпишите бумажку, в которой говорится, что вы отдаете нам эксклюзивное право публиковать ваши показания. Никакой записи о деньгах там не будет, налога с них не возьмут. Это просто для того, чтобы другие газеты вас… не беспокоили. Это для вашей же безопасности, не только для нашей.
Сидни залез в карман и снова вытащил деньги.
– А, какого черта, берите две тысячи. Скажу ему, что вы меня вынудили поднять ставку. Он же не узнает, правда?
Швейцар словно бы потянулся уже к деньгам, но вдруг замер и шагнул назад:
– Нет, не могу. Я после этого не смогу смотреть в глаза миссис Лейтроп, а она замечательный человек.
Сидни ничуть не растерялся.
– Понимаю. А зачем вам? В смысле, смотреть ей в глаза. Мой босс устроит вас на работу в любое здание в этом городе. Черт, да он сам хозяин штук двадцати домов. Я объясню ситуацию. Он переведет вас на ту же зарплату, даже, может, чуть выше. У него есть сердце; говорю вам, он человек благородный. Помните, он мог бы вам и не платить.
Пот уже вовсю струился по вискам швейцара.
– Давайте сделаем так. Он даже имени вашего упоминать не будет. Я напишу просто «не вызывающий сомнений свидетель», договорились? Так вам будет легче?
– И там не будет моего имени?
– Слово даю. – Сидни взглянул на часы: – Слушайте, приятель, не хочу вас торопить, но мое время вышло. Пора бежать. Да или нет?
Швейцар не двигался. Сидни сунул ему деньги:
– Вот, держите! Я не позволю вам упустить шанс. – Он втиснул купюры ему в руку. – Кладите в карман, подписывайтесь, и я ушел, вы богаты, и никто не пострадал.
Швейцар как в тумане взял ручку.
– Если вы не собираетесь использовать мое имя, почему я должен подписывать?
– Да это ерунда, даже не берите в голову, это сугубо между нами. Мы обязаны соблюдать правила, таков закон. Этого никто даже не увидит. Вам абсолютно не о чем волноваться. Поверьте, я бы не стал морочить вам голову.
Пока швейцар подписывал, Сидни говорил без умолку:
– Вы еще благодарить меня будете.