рассказывать о том, как рос во времена Великой депрессии и как ему приходилось круглый год питаться блинами, она сочувственно улыбалась. Она зачитала пару фраз из воспоминаний его школьного учителя: «Орвилл всегда был лидером, даже в детстве. Я знал, что его ждет большое будущее». Они посмеялись над появившейся на экранах фотографией малыша Орвилла в порванном детском комбинезончике. И после того, как гость окончательно расслабился, она сказала с улыбкой:
– Сенатор, говорят, что, хотя вы и стали демократом, ваша избирательная программа… скорее напоминает программу консервативного республиканца. Не думаете ли вы, что было бы честно сообщить вашим избирателям-демократам, что, несмотря на смену партии, ваша позиция осталась прежней?
Босли был пойман врасплох. Он-то рассчитывал продолжать разговор о том, в какой нищете прошло его детство и как он работал, учась в колледже, – собирал хлопок и рыл канавы.
– Ну… э-э… – начал он запинаться и заикаться, – думаю, такое суждение абсолютно беспочвенно. Все, кто знает меня и мою программу…
Дена наизусть вызубрила его избирательную программу. Она откинулась на стуле и стала цитировать его тезисы, пункт за пунктом. Она подготовилась к этой встрече при помощи команды «исследователей» – помощников Айры Уоллеса. Она разбивала вдребезги все его оправдания с эффективностью пулемета. Надежды мужчин-репортеров на ее провал медленно таяли. Программа Босли опровергала все сказанные им только что слова. Дена разгромила его в пух и прах и сделала это в самое горячее телевизионное время, на центральной программе.
Это была ходьба по канату. Ей следовало не просто хорошо выглядеть и очаровывать, но, имея под рукой факты, притворяться, что для нее они такой же сюрприз, как и для всех прочих. И Дена справилась с этим, в прямом эфире.
После объявления режиссера «Передача закончена» у Дены было ощущение, будто она успела забить гол в последнюю минуту матча.
Пока довольные Айра Уоллес и Сэнди с поздравлениями провожали ее к выходу из студии, она оглянулась на Босли. Взгляд был мимолетный, но этого мига хватило, чтобы увидеть его лицо. Он сидел совершенно раздавленный тем, что сейчас произошло.
Неделю спустя, прочитав, что после интервью Босли вряд ли наберет достаточное количество голосов для избрания на второй срок, не говоря уж о том, чтобы выставить свою кандидатуру на пост вице-президента, Дена испытала чувство вины. Она вдруг осознала, что натворила, и окончательно убедилась, насколько могущественная штука – телевидение. Но было уже поздно. Назад дороги нет. Нужно двигаться только вперед. Айра намекнул, что если Дена правильно разыграет свою партию, то через год или около того станет первой женщиной, которой предложат вести одну из вечерних программ.
Дена явно была на взлете. Но за это и ей, и Босли пришлось заплатить свою цену. Его карьера рухнула, а Дена стала просыпаться по ночам от страшных болей в животе.
Вопрос для Мэкки
Элмвуд-Спрингс,