я с этим покончить и уехала домой. Вернулась, а там – нищета жуткая. Как выжить? Стала я торговать цитрусовыми, возила их из России. Такого натерпелась на таможнях и милицейских участках, всего и не расскажешь. А тут он за мной приехал, просит вернуться. Спрашивает, почему я от него уехала. «Потому что ты на нас постоянно орал», – ответила я.
У него аж челюсть отпала. Все не мог понять, как из-за такого «пустяка» нищая белоруска смогла его оставить. Пообещал больше не орать. Заставил меня продать жилье, чтоб неповадно было домой смываться. Вернулись мы с дочкой в Германию. С тех пор орать на нас он стал еще больше. Ирку мою просто ненавидит. Запрещает ей звонить по телефону, приводить друзей, куда-то уходить. Деньги за проданное жилье отобрал, детские деньги тоже. Дочь все время должна сидеть в своей комнате. Он разрешает ей кушать не дольше двадцати минут. Если пошла двадцать первая, забирает у нее тарелку и выгоняет из кухни. Каждый день мы слышим от него угрозы. Пугает высылкой на родину. А на днях он не пустил нас в дом ночевать. Пришлось звонить сюда, просить помощи. Что будет дальше, даже не представляю».
Рязанка Наташка долго молчала, собираясь с силами. Потом махнула рукой и начала: «Мне – сорок два. В Германию приехала три года назад по переселенческой линии вместе с мужем. Надеялась, что подтвержу свой диплом медсестры и буду работать. Но его не подтвердили по причине моего заболевания диабетом. Послали меня учиться на уборщицу, даже не спросив моего согласия. Мой организм не выдерживал восьмичасовой нагрузки, и пять месяцев из двенадцати я была на больничном. Потом оформила документы по безработице. Объясняю своему куратору, что по состоянию здоровья могу работать не более четырех часов в день, а он мне: «Понаехали сюда, а работать не хотят, больными прикидываются. У нас тут все инвалиды работают. Даже калеки безногие. На ваше переучивание государство пять тысяч евро потратило!». С тем и выпроводил меня из кабинета. С тех пор я больше года ищу работу. Куда ни позвоню, везде спрашивают: «Русская?». «Да, – отвечаю, – а что?». «Нам нужны сотрудники, хорошо владеющие немецким». Это для четырехчасовой-то уборки помещений? С кем мне беседовать, с ведром и тряпкой?
После этого я сама дала объявление в газету. Кроме телефонного флирта и сетевого маркетинга, ничего не предлагали. Клюнула я на маркетинг, так как мне посулили баснословные деньги. Пришлось обзванивать земляков и навязывать им разные товары. Телефонные расходы обещали покрыть, но когда нам пришел счет на семьсот евро, фирма эта куда-то исчезла. Так при своей нищете я влетела на огромную сумму. Супруг же, вместо того, чтоб подумать, как нам вместе заработать, взял и выгнал меня из дому. Сменил замок в квартире и все. Теперь я совсем одна. Друзей нет. Денег нет. Здоровья нет. Жилья нет. Посещают мысли о самоубийстве».
Психолог долго анализировал жизненные сценарии присутствующих, приводил примеры из своей практики,