странствующие живые камни и перемещают их в подводные пещеры.
Пещеры эти очень похожи на ту, в которой мы сейчас оставили Януса. Только вход в них находится под водой, но в каждой есть небольшое воздушное пространство. Не знаю, то ли воздух проходит сквозь поры в вулканической породе, то ли его выделяют эти странные растения на стенах. В этих местах раковины с камнями ждут своего часа, когда они обретут партнера среди людей.
Перебираясь от пещеры к пещере, мы с сыном проникли довольно глубоко в расщелину Врат, но более глубоководные пещеры заполнялись водой почти полностью, и мы испугались, что однажды не сумеем, в темноте, найти нужную пещеру с воздухом. А до основания Кольца было еще очень далеко. Я предлагал Янусу отказаться от опасной затеи, мало ли что могло стрястись в темноте, среди острых скал, но он упрямо стоял на своем. Мой сын испытал герметичный подводный кораблик, промерил, на сколько времени хватает в нем воздуха для дыхания, и предложил, чтобы рядом с тросом, на который будет крепиться корабль, закрепят еще один, сигнальный.
Аргус тяжело вздохнул, вспоминая:
– Это были нелегкие, но очень счастливые дни! Мы с сыном трудились, бок о бок, много разговаривали и вспоминали ушедших родственников и друзей. Между нами даже возникла стойкая, эмоциональная, связь, которая бывает между Драконами, носителями обручей облеганов. Но признаться ему, что я – его отец, я так и не решился! Я все откладывал это, пока не оказалось слишком поздно.
В тот день, когда Янус предпринял свое погружение, погода была абсолютно ясной, баржа даже не покачивалась на волнах. Моряки аккуратно вытравливали канат, чтобы кораблик Язона сохранял горизонтальное положение. У нас была договоренность, что когда канат будет подходить к концу, мы просигналим ему с помощью тонкой веревки, он сбросит балласт и его легче будет вытащить наружу. Я не очень был уверен, что Янус сумеет что-либо разглядеть в темноте, при свете фонарей с фосфоресцирующими жуками, но мой сын хотел попытаться.
Тут Аргус умолк и сжал руки так, что хрустнули пальцы:
– Никогда не забуду тот момент, когда канат вдруг дернуло так, что рукоятки лебедок вырвало из рук моряков! Несколько мгновений лебедка бешено крутилась, а потом вдруг обвисла. Мы попытались начать вытягивать канат обратно, но ничего не вышло. Моряки решили, что он где-то застрял. Оставалось либо ждать, что Янус сумеет освободиться сам, или попытаться нырнуть к нему на помощь. Глава ныряльщиков подсчитал длину вытравленного каната и заявил, что на такую глубину никому не занырнуть. Мы ждали до захода солнца и всю ночь до утра. Канат так и не освободился. Моряки начали уговаривать меня обрезать трос и вернуться на берег, но я не мог бросить сына, не попытавшись его спасти!
Я попросил принести мне запасную бухту сигнальной веревки, сделанной из самого прочного и тонкого паучьего шелка, скрепил вместе несколько фонарей и нырнул вниз, стараясь идти вдоль каната, прикрепленного