укрытые брезентом.
Подполковника Нечаева встретил дежурный офицер, доложил, что командир все еще находится в своей служебной комнате на втором этаже казармы.
В комнате был полумрак, горела только настольная лампа под зеленым низким абажуром, освещая густо заполненные цифрами листки и логарифмическую линейку. Майор не сразу заметил начальника политотдела и оторвался от расчетов, лишь когда Нечаев подошел вплотную к столу и спросил с укором:
– Значит, ракетчики все еще трудятся?
– Извините, товарищ подполковник. – Жогин встал, не выпуская из рук логарифмической линейки, выпрямился. – Проверяю работу операторов.
– Вижу, вижу. А я проверить жалобу пришел.
– Какую жалобу? – Жогин удивленно посмотрел на подполковника.
– А дочь ваша, Машенька, пожаловалась. С полигона, говорит, папка вернулся, а домой не идет.
– Э-э-э, неправда, товарищ подполковник, – заулыбался Жогин. – Я раньше всех дома побывал, сразу, как технику в парк поставили.
– Мало побывали, значит. Надо было с дочкой в кино сходить, с женой погулять под звездами. Вечер-то какой!
– Не до этого, Геннадий Максимович, – Жогин тягостно вздохнул. – Я сейчас вроде провинившегося школьника. Того и гляди, в угол поставят.
– За что?
– Не догадываетесь? Ладно, скажу. Как раз сегодня на полигоне я понял, что не за тот гуж мы тянули. Оно, конечно, установленные нормы перекрыли, и командующий похвалил нас. Но это все лишь секунды… секунды… – Жогин разочарованно развел руками. – А хочется большего. И ведь есть такая возможность, есть! Только заходить нужно с другого фланга. Прибор наведения меня беспокоит. Именно в нем скрыты резервы ускорения подготовки точных данных.
– Интересно. Но ведь это, как я представляю, уже область большой рационализации. Вы с полковником Осокиным советовались?
– Пока в общих чертах.
– Помощь обещает?
– Не очень. Ему сейчас, после замечаний командующего, не до рационализации.
– Ну как бы там ни было, а он непосредственный начальник ваш. К тому же за всю рационализацию в дивизии в ответе. А вы, значит, за этот прибор уже всерьез взялись? И как… проясняется что-нибудь?
– Одна идея уже в руках вроде. Но времени маловато. Урывками работаю.
– Что ж, тогда не буду мешать, Григорий Павлович. Работайте. Только не забывайте, что и отдыхать нужно.
Жогин улыбнулся.
– Спасибо, товарищ подполковник.
Внизу Нечаева опять встретил дежурный офицер, проводил в ленинскую комнату, где солдаты читали газеты, писали письма или тихо разговаривали, разделившись на маленькие группки.
– Скучновато у вас что-то, – сказал Нечаев, присаживаясь к столу, заполненному подшивками газет и журналов. – Устали вы, похоже, основательно.
– Не в том дело, товарищ подполковник, – заговорил было ефрейтор Машкин и вдруг замялся, умолк.
Нечаев знал ефрейтора как хорошего оператора, веселого, артельного товарища и как самого голосистого