XX века.
В наш век создание произведения искусства – акт политический.
Впечатление от себя самого никогда не совпадает с мнением о тебе других.
Все мы существуем здесь, на земле, чтобы помочь другим; для чего на земле другие – я не знаю.
Гении – счастливейшие из смертных: их обязанности совпадают с наклонностями.
Грустно сознавать, что в наше время поэт может заработать гораздо больше, рассуждая о своем искусстве, чем им занимаясь.
Единственный греческий бог, который хоть что-то делает, – это Гефест, да и тот – хромой рогоносец.
Единственный язык, который приближается к поэтическому идеалу символистов, – это язык светской беседы, когда смысл банальностей почти полностью зависит от голосовых модуляций.
Если два человека встречаются и беседуют, то цель этой беседы – не обменяться информацией или вызвать эмоции, а скрыть за словами ту пустоту, то молчание и одиночество, в которых человек существует.
Книга обладает безусловной литературной ценностью, если каждый раз ее можно прочесть по-разному.
Когда кто-то (в возрасте от двадцати до сорока) заявляет: «Я знаю, что мне нравится», в действительности он хочет сказать: «Своего мнения у меня нет, я придерживаюсь мнения своей культурной среды».
Мы грешны в той мере, в какой несчастны.
На сегодняшний день главная политическая задача не в том, чтобы дать человеку свободу, а в том, чтобы удовлетворить его потребности.
Не бывает умных опер, ведь люди не поют вслух, громким голосом, когда находятся в здравом уме.
Некоторые писатели путают подлинность, к которой все они должны стремиться, с оригинальностью, которая нисколько не должна их заботить.
Нет необходимости нападать на плохое искусство – оно погибнет и так.
Нет ничего хуже плохого стихотворения, которое задумывалось как великое.
Подобно тому, как хороший человек, совершив хороший поступок, немедленно о нем забывает, хороший писатель забывает о книге, которую только что написал.
Положение человечества всегда было и остается столь безотрадным, что если бы кто-то сказал поэту: «Господи, да перестань ты петь!
Сделай что-нибудь полезное: поставь чайник или принеси бинт», он бы не смог отказаться. Но никто пока этого не говорит.
Почти все наши отношения начинаются и существуют в той или иной форме взаимной эксплуатации, умственного или физического товарообмена и заканчиваются, когда одна или обе стороны израсходовали весь свой товар.
Пропаганда – это монолог, который ищет не ответа, но эха.
Строго говоря, автор хорошей книги должен оставаться анонимом, ибо мы восхищаемся не им, а его искусством.
Счастлив заяц по утру, ибо не дано ему знать, с какими мыслями проснулся охотник.
Только терпимо относясь к недостаткам писателя, можно наслаждаться его достоинствами.
Христианское искусство – такой же вздор, как христианская наука или христианская диета. Картина с изображением распятия по духу не более (а может, и менее) христианская,