что спускают обеденные деньги на сигареты, смотрела на меня, пока я излагал свою просьбу, мудрыми глазами черепахи Тортиллы.
– Да знаю я твою девочку. – Карповна согласно прикрыла набрякшие веки. – Правильная.
– Вот, – суетливо всучил я ей пачку талонов на обеды, – здесь на март. Хорошо?
– Хорошо. – Морщинистые щеки дернула усмешка.
– Меня здесь не было? – уточнил я напоследок, обеспокоенно заглядывая в выцветшие от старости глаза.
– Не было, не было, – согласилась она и припечатала вослед: – Монте-Кристо недорощенный…
Не знаю, когда и как Карповна пошушукалась с Мелкой и что именно ей сказала, но одной проблемой стало меньше, и я вздохнул с облегчением.
«Четверг. Завтра, значит, пятница… – Я понял, что стою, уставившись взглядом в белокафельную стену, и одернул себя. – Все будет пучком, не дрожи».
Оглянулся – Томки с Яськой не видать, наверное, побежали «носики попудрить».
– Ну как у тебя дела? – сел рядом с Мелкой.
Та чуть заметно дернулась, приоткрыла рот для ответа…
– О, наш герой! – Напротив опустилась «завуч по внеклассной». В глазах ее светилась веселая приязнь. Следом ожидаемо возникла Мэри, с горкой творожных ватрушек, конвертов с яблочным повидлом и припудренных румяных булочек на тарелке. Советская сдоба под молоко явно произвела на американку впечатление, и за прошедшие полтора месяца щечки у нее округлились.
Да, эта контрастная парочка – брюнетка из КГБ и рыжая с не стершимися до конца повадками хиппи – все время теперь таскаются вместе и, похоже, получают от этого какое-то удовольствие. Хихикают о чем-то своем на переменках; порой торопливо срываются куда-то из школы сразу после последнего урока. А один раз даже выбрались с чердака, словно две лисы из удачного загула по курятнику – в пыли, паутине, но с одинаково довольными улыбками на мордочках, только и разница, что одна была огненно-рыжей, а другая – чернобурой. Потом как-то очень быстро в заброшенной астрономической башне зашевелились ремонтники, пошел слушок о найденном в глухом углу школьном телескопе времен чуть ли не мироведческих кружков конца двадцатых годов… Теперь я с огромным удивлением наблюдал за совершенно неожиданным зигзагом истории – на глазах оживающей школьной астрономической обсерваторией.
Присутствие оперативницы КГБ в школе меня забавляло. Да, было сразу понятно, что не я тому причиной: идет обычная контрразведывательная профилактика по иностранке да мягкий поиск подходов на перспективу. Однако ведь где-то за стенкой Большого Дома пытаются нащупать и меня…
«Знали бы они, как близко к их сотруднику я нахожусь», – думал я порой и позволял себе щуриться на брюнетку чуть снисходительно. Похоже, ее это слегка интриговало.
– Мы вчера в горкоме комсомола были, – посерьезнев, сказала «завуч». – Поздравляю: слух о нашем выступлении туда уже дошел. Актив города с интересом ждет финала.
Мэри на секунду оторвалась от перемалывания ватрушки и энергично покивала, подтверждая