его самостоятельно. Будьте разумны, дорогуша! Отдайте его тем, кто умеет это делать.
В ответ Роза выхватила Мегги из корзинки и крепко прижала к груди:
– Отдать ее чужим людям?! Только через мой труп!
Столкнувшись с неодолимым сопротивлением Розы, сестра Кабот раздраженно вздохнула:
– Поступайте как знаете. Если с младенцем случится беда, это останется на вашей совести. У меня нет на это времени, особенно сегодня, когда бедная Агнес… – Она нервно сглотнула и воззрилась на служителя – тот все еще стоял возле тележки, где лежало тело Арнии. – Продолжайте.
По-прежнему прижимая к себе Мегги, Роза вслед за служителем вышла из палаты, а затем и из больницы. Во дворе, в желтом свете лампы, она неотрывно наблюдала за тем, как Арнию кладут в сосновый ящик. Она смотрела, как служитель забивает гвозди; удары молотка звучали, словно выстрелы, и Розе казалось, что гвозди входят ей прямо в сердце. Заколотив крышку, служитель взял кусок угля и нацарапал: «А. Тейт».
– Это чтобы путаницы не вышло, – объяснил он, а затем выпрямился и посмотрел на девушку. – До полудня она будет здесь. Подготовьте все к этому времени.
Роза опустила руку на крышку гроба. «Я что-нибудь придумаю, дорогая. Я позабочусь о том, чтобы тебя похоронили по-людски». Она обернулась шалью, прикрыв заодно и Мегги, и покинула больничный двор.
Роза не знала, куда идти. Уж точно не в меблированную комнату, где она жила со своей сестрой и Эбеном. Тот наверняка уже там, отсыпается после рома, и у нее нет никакого желания встречаться с ним. Лучше поговорить с зятем утром, когда он протрезвеет. Возможно, у Эбена нет сердца, зато есть холодный рассудок. Ему нужно сохранить мастерскую и поддержать репутацию. Одна злая сплетня, даже не сплетня, а лишь намек на нее, и колокольчик в его портняжной мастерской может умолкнуть навечно. Утром, решила она, мы с Эбеном договоримся о мире, и он пустит нас к себе, обеих. В конце концов, это его дочь.
Но сегодня им негде переночевать.
Она шла все медленнее. Затем звук ее шагов и вовсе замер. Роза устало остановилась на углу. По привычке она двинулась хорошо знакомой дорогой и теперь разглядывала улицу, по которой ходила накануне. Мимо с грохотом проехал четырехколесный экипаж, запряженный понурой лошадью с кривой спиной. Даже такая жалкая повозка с расшатанными колесами и залатанным верхом казалась девушке недосягаемой роскошью. Роза представила себе, что она, поставив усталые ноги на маленькую скамеечку, просто сидит как королева, защищенная от ветра и дождя, а экипаж везет ее. Лошадь процокала мимо, и вдруг Роза заметила знакомый силуэт на противоположной стороне улицы.
– Ты слышала новость, мисс Роза? – осведомился Полоумный Билли. – Сестра Пул убита, там, в больнице!
– Да, Билли. Я знаю.
– Говорят, у нее был распорот живот, вот так. – Он провел пальцем по своему туловищу. – А голова отсечена мечом. И руки тоже. Трое видели, как он делал это, а он улетел прочь, словно большая черная птица.
– Кто тебе это рассказал?
– Госпожа Деркин,