Проблема эсхатологической метафизики в русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX веков
эсхатологическая проблематика.
Кандидатская диссертация Р.С. Гранина «Эсхатология в учениях русских религиозных философов второй половины XIX – первой половины XX века» также представляет собой типичное, хотя и весьма обстоятельное, историко-философское исследование. Автор различает эсхатологию «общую» (мировую, историческую), в основе которой лежат космогонические представления о бытии, и эсхатологию «индивидуальную», основой которой является рефлексия о конечности человеческого существования, поскольку «смерть всегда имела ключевое значение для философского осмысления человеческого бытия». Таким образом, автору свойственно распространённое философское заблуждение о том, что, не будь смерти, не было бы и философии. Осознание конечности собственного существования – всего лишь начало религиозной метафизики, оно далеко не исчерпывает той метафизической проблематики, с которой сталкивается человеческий дух как стремление к заведомо невозможному и недостижимому в ограниченном объектном мире, о чём подробно будет рассказано в первой главе настоящей книги. Далее автор последовательно излагает «эсхатологическую утопию» Фёдорова, некоторые аспекты эсхатологии Соловьёва, хилиастические воззрения Булгакова, эсхатологическую парадигму Флоренского, экзистенциальную эсхатологию Бердяева и «эсхатологическую эволюцию» Лосского. Характерны выводы, которые автор делает в положениях, выносимых на защиту. Например, он пишет, что Фёдоров строит свою эсхатологию в «соловьёвской философской парадигме», что его проект воскрешения умерших предков представляет собой «обращение причинности», «поворот времени вспять», поскольку «прекращение деторождения есть остановка мировой истории, а заменяющий его процесс воскрешения отцов – обращение хода мировой истории вспять, ”возврат к истокам” в “золотой век”». Так Фёдоровым достигается идеал всеединства. Этот вывод исключительно формален, в нём полностью отсутствует понимание радикального различия между имманентным воскрешением по Фёдорову и сущностью метафизического всеединства, о чём подробнее будет сказано ниже. В рамках такого же формального имманентного анализа сделан вывод об эсхатологических учениях Бердяева и Лосского. Об эсхатологической метафизике Бердяева Р.С. Гранин высказывается следующим образом: «Н.А. Бердяев переносит эсхатологическую проблематику в сферу экзистенциальной философии, отождествляя эсхатологию с метафизикой. В этом смысле он говорит об экзистенциальной или эсхатологической метафизике. Единственной возможностью ухватить реальность в границах человеческого бытия является экзистенциальный опыт, в котором осуществляется познание человеческой экзистенции через опыт трансценденции – рефлексии над смертностью»21. Здесь снова происходит характерное для автора смешение проблематики смертности и эсхатологической трансценденции. Смертность для Бердяева – всего лишь один из множества признаков