присела на первое попавшееся место и достала из сумочки тот самый зеленый блокнотик.
– Ты должна сидеть рядом с режиссером, – прошептала Алиса.
Чувствовала я себя в тот день отвратительно, у меня болела голова от количества выпитого вчера пива. Мы расстались с Никитой в первом часу ночи, и, слава богу, я успела на последнюю электричку. Больше всего на свете я хотела, чтобы меня оставили в покое, закрыла глаза на мгновение и увидела разноцветные круги, расплывающиеся на черном фоне, и вдруг почувствовала, как Алиса ущипнула меня за руку.
– Иди, чего ты ждешь, он и так зол оттого, что вы опоздали, кстати, где Никита?
– Не имею никакого понятия, – равнодушно ответила я и зевнула.
Мне пришлось пересесть ближе к главному режиссеру, и только после этого Алиса перестала меня дергать. Я покалывала себя ручкой в ладонь, чтобы, не дай бог, не закрыть глаза и не провалиться в мир Морфея, в то время как главные герои пьесы репетировали одну из сцен.
– Простите, господин учитель, но что происходит? Весь город сегодня только и говорит о книге, которую вы купили за двадцать две тысячи лей.
– Я их собирал понемногу. Я уже несколько лет откладываю… и задолжал.
– Долги – это большой порок.
Главный герой остановился недалеко от меня, и, скорее, я почувствовала его шаги рядом сквозь полузакрытые глаза.
– Это старинная книга.
Свет прожектора упал на актера и автоматически осветил меня, я откровенно спала, облокотившись на одну руку.
– Вон… – Крик главного режиссера заставил меня подпрыгнуть на стуле. Ослепленная светом прожектора, я не могла разобрать, что происходит, и сначала подумала, что крик адресован актеру, который никак не может выполнить поставленную режиссером задачу. Жук смотрел на меня… Холодок пробежал по всему телу, я обернулась, никого не увидев позади, спросила в растерянности:
– Где?
– Вон отсюда! – кричал он, брызгая слюной, которая летела в разные стороны при свете прожекторов. – Я требую объяснительную, за опоздание, – кричал он мне вслед. – Спать нужно в другом месте. – Это было последнее, что я услышала, когда захлопнула за собой дверь.
Да, бывают дни, когда не стоит просыпаться. Я утерла слезы рукавом и уже готова была сбежать из театра, ни с кем не прощаясь, потому что мне было невероятно стыдно. В последнее мгновение, когда уже переступила порог, я решила дать себе время и посмотреть, что будет со мною дальше.
Я попросила пару листочков у секретаря для объяснительной и отправилась на поиски подходящего места, чтобы никто меня не видел. Надо переждать гнев режиссера и написать в объяснительной что-то более-менее похожее на правду. Зрительный зал на втором этаже подошел мне как нельзя лучше. Внутри царил полумрак и спокойствие, я устроилась на зеленом мягком кресле и осмотрелась. Пространство было наполнено чем-то волшебным, я ощутила, что не одна, энергетика сотен сыгранных здесь спектаклей коснулась меня. Я бросила сумку на колени, сверху листы и написала в правом верхнем углу: «Главному режиссеру Московского