.

красавицу, временно сменившую прописку в хрустальном гробу на офис в стеклянном кубе башни «Федерация», кто-то разбудит! Накинула халат.

      – Я думала, больше никогда тебя не увижу. – Она поднимает глаза, убедиться, что я все еще весь в переживаниях.

      – Увидела, – сухо отвечаю я, сажусь на банкетку и закуриваю. – Знаешь, я боялся не успеть... На перекрестке чуть не попал в аварию. «Прощай»... Зачем ты так, а?

      В душе поднимается волна праведного гнева. Хочется устроить скандал, высказать ей все, что я думаю. Сказать о том, как это должно быть постыдно: шантажировать человека таким способом. Напомнить о... но чувствую себя использованным презервативом. Не могу назваться самым доверчивым из ныне живущих, но и самым черствым – тоже. Спросить ее про то, как именно она хотела уйти из жизни? Вены, веревка, снотворное? Нет, снотворное не подходит, сейчас утро. Смерть – смертью, а ей же еще в офис нужно попасть! А я-то испугался, метнулся как воробей, долетел, чтобы увидеть... собирающуюся на работу женщину. И добавляет паскудства всему этому то, что девушка даже не удосужилась разыграть спектакль до конца. Мне предлагалось поверить в трагедию без декораций. И так сойдет, он мальчик впечатлительный. Хочется заплакать. Нет, хочется зарыдать. Но за меня это делает Маша. Опускается на корточки, виснет на мне и рыдает.

      – Но все... все... все уже хорошо, – обнимаю свободной рукой. Незаметно стряхиваю пепел сигареты ей на голову. «Ты, зайка, вроде умерла. А я вроде поверил». Шепчу на ухо: – Давай выпьем кофе ...

      Убедившись, что «Тойота Камри» Маши свернула за угол, даю ей еще четыре минуты на то, чтобы вернуться – забытый пропуск/кошелек/поцелуй, – закуриваю и достаю мобильный.

      – Ну! – недовольно отвечает Караваев.

      – Ты чего такой злой? Хижняк съемку завалил?

      – Тебе правда интересно?

      – Очень!

      – Мы сегодня снимали два с половиной часа! То Хижняку дети не нравились, то свет не тот, потом он полез в сценарий...

      – Кошмар, вот козел, как я тебя понимаю! – выдавливаю я, но тут, словно в наказание, слюна попадает не в то горло. Я захлебываюсь кашлем, роняю мобильный и начинаю приседать, чтобы восстановить дыхание. Трубка надсадно фонит голосом Дениса: – Бу-бу-бу-бубу. – Глаза наполняются слезами, я нажимаю в район солнечного сплетения, и мне наконец удается исторгнуть из себя никотиново-гайморитный комок. Поднимаю с земли телефон: – ...буду под него переделывать! Он решил, что это кино! Вы, парни, иногда напоминаете мне провинциальных комедиантов!

      – Вот именно, – наугад отвечаю я.

      – Что? – Пауза.

      – Ты прав... ну, то есть я-то всегда за тебя, чего ломаться? Это Хижняк вечно козлит! – спохватываюсь.

      – Ну да, – соглашается Денис. – Хотя ты тоже тот еще фрукт!

      – Денис, у меня тотальная проблема, можешь мне помочь? – говорю я вкрадчиво.

      – Нет!

      – Погоди, ну ты хотя бы послушай!

      – Деньги? Телки? Наркотики? Если проблемы этого рода, а у тебя бывают только такие, то не ко мне.

      –