картин стояло перед глазами, чтоб разглядеть сквозь них чумазую девушку – одну из тысяч. Да и не мог я ее заметить, ибо драпал не по возрасту быстро, то обгоняя Андрюху, то отставая от него.
Мы нарушили главный наказ Линухи – разбегаться врассыпную. В мятущейся толпе я заметил его черную куртку. (Кто б мог знать, что в следующий раз мне доведется встретиться с нашим другом только через два с половиной месяца.)
Невзирая на нарушение инструкций, мы не попались. Нас не затоптала «беркутня», нас не выдернули люди в штатском и не затолкали в невинный подъезд, соединенный подземными ходами с мрачным зданием Администрации Президента. В отличие от десятков товарищей, нам не пришлось с мешками на головах трястись в автозаках или на сидушках микроавтобусов с тонированными стеклами в неизвестность…
Отдышаться удалось только в Пассаже. Там нас ждал Олег. Его вовремя увели с Банковой. Одно дело – попасться нам. Есть шанс потыкать журналистскими корочками, клянясь, что выполняли редакционное задание. Депутат – другое дело.
А пока срочно требовалось собраться с мыслями. Последним в кофейне появился Осман. Ему досталось крепче всех. Даже не ему, а драгоценной фотокамере. Мы сочувствовали, пока не осознали, что эта потеря – фигня по сравнению с тем, что теперь грозит всем нам.
Олег посмеивается. (Хорошо вам смеяться, Олег Валерьевич. У вас депутатская неприкосновенность.) Хотя какая к черту неприкосновенность? Страна еще ни разу не сталкивалась с попыткой государственного переворота. А события на Банковой запросто можно квалифицировать именно как вооруженное выступление.
– С днем рожденья, Олег!!!
– Дякую, хлопці…
Телефон Олега разбит. Трубка Андрюхи разрывается от звонков. Большая часть – с незнакомых номеров. Явно журналисты. Ляшко – единственный из народных депутатов, зафиксированный на Банковой.
Долго играть в молчанку нельзя. Можно отморозиться. Сказать, что очутился в толпе случайно. Можно даже не осуждать провокаторов, как это сделали вожди оппозиции, а спрятаться за туманными формулировками. Но… На дисплее телефона высвечивается: Радио «Свобода».
Олег сам берет трубку и через двадцать секунд четким и чеканным голосом заявляет: «То, что случилось сегодня на Банковой, есть начало революции. Режим Януковича доживает последние дни… возможно, недели». Все… Рубикон перейден! Мосты сожжены не только для Олега, но и для всех нас.
В этот же вечер я поехал на 112 канал и в прямом эфире передал слова народного депутата Олега Ляшко. (Вот так, даже не написав соответствующего заявления, Марк Гресь впервые в своей жизни стал членом партии. И не какой-нибудь партии, а Радикальной, со всеми вытекающими последствиями.)
Почему все случилось так? Отрекись тогда Олег Валерьевич от Банковой – Лиса бы назвала его предателем и не поехала бы через две недели в стылый Обухов, и не взяла бы с собой рыжеволосую подругу. (И мы бы не встретились. И не грыз бы я подгоревшего омара в далекой теплой