тончайшее небеленое полотно, все еще держась от опасных гостей на расстоянии, как будто решил показать им меч только издалека.
Последние витки полотна спали.
Сенешаль пристально взглянул на меч, и пальцы все еще простертой ладони судорожно сжались:
– Давай его сюда!
То, что случилось в следующий момент, будет преследовать Марка в ночных кошмарах до конца жизни. И каждый раз в конце сна он будет понимать, что это был последний день его детства. И каждый раз будет заново удивляться: откуда вдруг воздух наполнился пением стрел?
Староста Кирил вдруг начал плавно оседать на землю – из его груди торчала оперенная стрела. Один из стражей повалился ничком, успев лишь до половины вытащить из ножен сразу ставший ему совершенно не нужным меч – из его спины торчало несколько стрел. Второго стража смерть поразила в горло – он только и успел что поднять копье, а на землю оно упало уже само. И почти одновременно взметнулись полы синей рясы колдуна – хлопнули, как отвязавшийся тент, и опали. Единственный уцелевший выхватил меч и прижался спиной к стене – лицо сенешаля побелело как мел.
А из зарослей, скрывавших берег Элдона, летели все новые и новые стрелы. Кусты были прекрасным прикрытием для стрелков. А затем нападающие разом выскочили и, прячась между ближайшими к реке домами, короткими перебежками с воинственными криками устремились к дому старосты, перед которым лежали их жертвы. Атакующих было с полдюжины, и все вооружены до зубов. А вслед за ними выскочили еще два боезверя, почти сразу же обогнавшие авангард. Один был рыжим, а второй полосатым, но на обоих были кольчужные попоны, как на ездозверях убитых стражников. Они двигались с кошачьей грацией, присущей их предкам, а под густым мехом перекатывались литые мускулы.
До сих пор Марк никогда не видел боезверей, но он сразу их узнал – так много уже о них слышал. Он увидел, как его отец отлетает в сторону от мимолетного удара огромной рыжей лапы – Джорд даже не успел обернуться, чтобы предостеречь старшего сына.
Но настоящей мишенью зверей был сенешаль – именно к нему они теперь неслись, однако вовсе не для того, чтобы убить: их специально дрессировали для более сложных задач. Уклоняясь от молниеносных ударов его меча, две огромные кошки, рыча и огрызаясь, просто не давали своей жертве никуда убежать. А тут еще оставшиеся у скотовязи ездозвери взбесились и стали рваться с уздечек, завывая от страха и возбуждения почти человеческими голосами.
Кенн бросился наутек сразу, как только началась атака, но, увидев, что его отец упал, он замер, а затем рванулся к нему на выручку. Сжав обеими руками обнаженный меч, так что побелели костяшки пальцев, он застыл, прикрывая им неподвижное тело, словно щитом.
Марк, уже успевший пробежать несколько шагов к дому, оглянулся и, увидев отца и брата, тоже остановился. Дрожащими пальцами он попытался вытянуть из колчана предпоследнюю стрелу для кроликов. В левой руке он держал лук. В голове было пусто. Марк машинально отметил: только что на его глазах убили несколько человек. Тем временем разбойники