что замечтавшийся братишка буквально врезался в него. Столкновение произошло как раз в том месте, где тянущаяся от речной отмели тропка вырывалась из густых кустов и превращалась в единственную в деревне улицу. Оттуда уже было отлично видно, что на двух ездозверях были кольчуги, как у скакунов из кавалерии, а остальные двое были разряжены в богатые попоны. И привязаны они были к общественной скотовязи перед домом Кирила – старосты деревни. Мальчишки затаились всего в одном полете стрелы от нее. Жители Эрина-на-Элдоне гордились тем, что их главная улица длиннее, чем в соседних деревнях, и тем, что она все удлиняется, так как Эрин потихоньку растет в сторону речки.
– Ты только посмотри! – прошептал Марк, хотя Кенн и так уже смотрел во все глаза.
– Откуда они такие? Хотел бы я знать…
Старший брат задумчиво прикусил нижнюю губу (это было знаком того, что он сильно взволнован). Сегодня с утра все шло наперекосяк – Кенн потратил все стрелы, а добыл лишь одного щупленького кролика. А теперь еще вот какие-то высокородные к ним пожаловали! В последний раз, когда они, вернувшись с охоты, обнаружили у скотовязи чужого ездозверя, приезжал сэр Шэрфа из манора. И прибыл этот рыцарь для того, чтобы провести следствие на основе доноса на Кенна и Марка, которые якобы браконьерствовали в его лесах. В его заповеднике обитали уникальные, выведенные путем долгой селекции животные, которые выращивались специально для подарка герцогу, – экзотические твари, чья смерть автоматически становилась приговором их убийце. В конце концов сэр Шэрфа пришел к выводу, что донос был ложью и наговором, но на братьев это следствие нагнало-таки страху.
Для своих двенадцати лет Марк был довольно высоким (по крайней мере, он был крупнее и выше большинства своих ровесников), но рядом с долговязым семнадцатилетним Кенном он все равно казался коротышкой. Марк совершенно не был похож на Джорда, которого называл своим отцом (до сих пор о тайных надеждах Малы не узнал ни единый человек). Но пока еще его тело не сформировалось окончательно, поэтому говорить о том, как через пару лет будет выглядеть это мальчишеское круглощекое лицо, было рановато. Глаза у него были серо-голубые, а густые прямые светлые волосы уже начали темнеть, обещая к зрелости превратиться в темно-каштановые.
– Эти приехали не из манора, – пробормотал Кенн, разглядывая невиданную упряжь ездозверей. Слегка успокоившись, он решился подойти к скотовязи поближе, чтобы рассмотреть зверей и их убранство во всех деталях.
– Сэра Шэрфы тут уж точно нет, – следуя за ним, добавил Марк, – болтают, что он куда-то уехал по делам герцога.
Жители деревни видели своего лорда не чаще двух раз в году, а герцога хорошо если вообще кто из них видел. Однако они всегда были в курсе того, что происходит в маноре, так как от этого зависели их судьбы.
Первым с начала улицы стоял дом кожевника Фолкенера, который не особо любил и мельника Джорда, и вообще кого-либо из его семьи. Однажды между их домами произошла какая-то распря, и с тех пор их отношения переросли почти в открытую вражду. Марк подозревал,