ПОЖАРЫ
Лето шестьдесят четвертого выдалось на редкость засушливым. Трава на аэродроме пожелтела, с хрустом мялась под ногами, полосатый матерчатый конус безвольно повис вдоль столба – не шелохнется. Вторую неделю вокруг Рысева горит тайга. Все затянуто дымом, и не сразу поймешь, где кончается небо, а где начинается земля.
Нехорошо, неспокойно на душе у начальника аэропорта Николая Погодина. У парашютистов, которые работают на пожаре в тайге, кончились продукты. Послал к ним Погодин лесопатрульный самолет Михаила Худоревского, но тот вернулся ни с чем, из-за дыма на обратном пути едва отыскал собственный аэродром. Его зеленая «Аннушка», точно ослепшая, долго кружила над Рысевом, не зная, куда садиться.
Погодин расставил вдоль аэродрома людей, по его команде они стали стрелять из ракетниц, показывая направление посадки. И только тогда самолет после крутого виража, прошив насквозь ватную мглу, приземлился чуть ли не на середине полосы.
После посадки самолет, повизгивая тормозами, свернул не на стоянку, а дунул прямиком к аэровокзалу. Возле пятачка он закрутился на одном колесе; открылась форточка, оттуда высунулось потное, закопченное лицо Худоревского.
– Пусть медведь летает! – заорал он Погодину. – А я больше не полечу. Хватит, чуть не сгорели.
– Чего кричишь, – осадил его Погодин. – Иди отдыхай. К ним Воронков на вертолете полетит.
Кроме патрульного самолета в Рысеве находился вертолет, на котором Воронков вывозил из тайги парашютистов.
Воронков улетел под вечер и не вернулся. Всю ночь на аэродроме жгли костры, вслушивались в небо. Но оно молчало. Лишь в стороне поселка слабым туканьем тревожил слух поселковый дизель, да жутко, как по покойнику, выла чья-то собака.
Утром Погодин пришел в пилотскую, разбудил Худоревского.
– Собирайся, Миша, – тихо сказал он. – Придется тебе еще раз слетать. Такие, брат, пироги.
– Не полечу, – приоткрыл глаза летчик. – Что мне, жизнь надоела? Не соображаешь, куда посылаешь, бегаешь, людям спать не даешь.
Бешеный огонек промелькнул в глазах Погодина, но он сдержался, качнул головой и пошел к выходу. На пороге оглянулся:
– Из города Глухарев прилетел. Он просил тебя зайти к нему.
Большим человеком стал Дмитрий Глухарев – старшим инженером управления. Не хотелось Михаилу портить отношения с начальством, он торопливо соскочил с кровати.
В кабинете у начальника с утра полно народу: одни сидели вдоль стены на стульях, другие толпились в коридоре, дымили папиросами.
Глухарев расстелил на столе карту, с другой стороны над ней склонился Сергей Жигунов.
– По прямой отсюда пятьдесят три километра, от ближайшего лесничества до них сорок, – говорит он. – Лагерь пожарников на этой речушке. Площадка под вертолет в километре вверх по течению.
Пришел Худоревский, просквозил мимо курильщиков, с порога оглядел, будто переписал всех. Руку подавать не стал, молча кивнул головой, хватит,