моя бедная Китти, доходишь до того, что перестаешь сознавать свои права и покорно впрягаешься в ярмо, чего я не сделаю никогда… никогда! – повторял он, гордо подняв голову.
Помимо Мёрдока, у Мартина было еще двое сыновей: Пат, или Патрик, и Сим, или Симус, один двадцати пяти лет, другой – девятнадцати. Пат на тот момент служил матросом на одном из судов торговой фирмы почтенного господина Маркьюрда из Ливерпуля. Что же касается Сима, то он был незаменимым помощником отцу в полевых работах и в уходе за скотом. Он также беспрекословно слушался старшего брата и относился к нему с таким уважением, как если бы тот был главой семейства. Однако нравом Сим резко отличался от серьезного, уравновешенного Мёрдока. Бойкий, склонный к веселости, таящейся всегда в характере ирландца, Сим любил пошутить и посмеяться, чем, несомненно, оживлял довольно строгий уклад жизни этого семейства.
Как уже говорилось, ферма Керван была невелика. Помимо земли, в распоряжении Мак-Карти имелось всего несколько строений.
Главный жилой дом, построенный наполовину из камня, наполовину из соломы, смешанной с навозом, состоял из одного этажа, в котором умещались комнаты бабушки, Мартина с Мартиной и Мёрдока с женой, а также общий зал с большим очагом, служивший одновременно и столовой. На чердаке была небольшая комната, в которой жил Сим, а также Пат во время своих кратких приездов домой между плаваниями.
По одну сторону от главного дома располагались амбары, где хранилось зерно и инструменты, по другую – загоны для коров, овец, свиней, птичник и маслобойня.
Стоит признать, что все постройки фермы, давно нуждавшиеся в ремонте, имели довольно неприглядный вид. Прибитые то тут, то там разнородные доски, створки старых дверей и ставней, куски корабельной обшивки, обломки балок и пластины цинка тщетно пытались прикрыть дыры в стенах. На соломенные крыши были водружены булыжники, чтобы сильные порывы ветра не сорвали их.
Между зданиями лежал широкий двор с воротами, висевшими на двух столбах, и все вместе было обнесено живой изгородью с пестревшими в ней фуксиями. По двору, заросшему сорняками, разгуливали домашние птицы, выискивая себе корм, а посредине блестел пруд в окружении кустов азалий и золотисто-желтых маргариток.
Крыши построек зеленели не меньше двора. Из соломы пробивались всевозможные растения, в основном те же фуксии, чьи яркие цветки, колеблемые ветром, хоть немного радовали глаз. Что же до стен, напоминавших своими заплатами одежду бедняка, то их покрывал тройной слой плюща, такого густого и могучего, что, кажется, он мог бы с успехом заменить эти стены, когда те окончательно разрушатся.
От пахотных земель дом и двор отделялись огородом, где Мартин выращивал для семьи овощи, прежде всего репу, капусту и, конечно, картофель – главную пищу ирландской деревни. Вокруг огорода росли тисы, которых никогда не касались садовые ножницы, немного поодаль красовался лесок с ясенями, буками, высокими земляничниками и рябиной. К ферме подступали бесплодные болотистые