их рассмешить.
– Совершенно верно, – сказал Паттерсон. – Можешь играть в теннис, плавать и…
– Я хочу научиться играть у второй базы, – заявил Тони. – И освоить крученый удар.
– Мы можем попробовать, – сказал Баннер, – но я не гарантирую успеха. Я сам пока не овладел крученым ударом, хотя гораздо старше тебя. Ты либо рожден бить крученый, либо нет.
– Ты можешь все это делать, – продолжил Паттерсон, отметив про себя, что Баннер – пессимист, – при одном условии: как только ты почувствуешь усталость, ты останавливаешься. Малейшая перегрузка…
– А если я не остановлюсь? – перебил его мальчик. – Что тогда?
Паттерсон вопросительно посмотрел на Оливера.
– Продолжай, говори, – сказал отец Тони.
Паттерсон повернулся к мальчику.
– Тогда ты рискуешь снова надолго лечь в постель. Этого ведь тебе не хочется?
– Вы думаете, что я могу умереть, – сказал Тони, пропустив вопрос мимо ушей.
– Тони! – сказала Люси. – Этого доктор Паттерсон не говорил.
Тони неприязненно посмотрел на врача, и Паттерсону на мгновение показалось, что мальчик видит в окружающих его взрослых не родителей и друзей, а сообщников болезни.
– Не беспокойтесь. – Тони улыбнулся, и враждебность его исчезла. – Я не умру.
– Конечно, нет, – сказал Паттерсон, злясь на Оливера, втянувшего его в эту сцену. Он шагнул к Тони и чуть наклонился к нему. – Тони, я тебя поздравляю.
– С чем? – настороженно спросил Тони, боясь насмешки.
– Ты – идеальный пациент, – заявил доктор. – Ты поправился. Спасибо тебе.
– Когда я смогу их выбросить? – спросил Тони.
Он резко поднял руку и снял очки. В его неожиданно повзрослевшем голосе зазвучала горечь. Без очков его глаза казались запавшими, близорукими, полными грусти и укора; видеть их на худом мальчишеском лице было больно.
– Наверное, через год или два, – сказал Паттерсон. – Если будешь ежедневно делать упражнения. Час утром, час вечером. Запомнил?
– Да, сэр, – ответил Тони.
Надев очки, он снова стал подростком.
– Мама знает все упражнения, – сказал Паттерсон, – она обещала ничего не упустить.
– Вы можете показать их мне, доктор, – сказал Баннер. – Тогда мы освободим миссис Краун.
– В этом нет необходимости, – вмешалась Люси. – Я справлюсь.
– Конечно, – сказал Джеф. – Как вам будет удобнее.
Тони повернулся к отцу:
– Папа, тебе надо ехать домой?
– К сожалению, да, – сказал Оливер. – Но я постараюсь выбраться сюда на выходные до конца месяца.
– Твой отец должен вернуться в город, на работу, – сказал Паттерсон, – чтобы быть в состоянии оплачивать мои визиты, Тони.
Оливер улыбнулся.
– Я думаю, эту шутку ты мог оставить мне, Сэм.
– Извини.
Паттерсон повернулся и поцеловал Люси в щеку.
– Ты просто цветешь, – восхищенно сказал он, – как дикая роза.
– Я иду мимо гостиницы, – сказал Баннер. –