покрылся ровным загаром. Глядя на него, Паттерсон подумал, что сейчас, когда благотворное двухнедельное воздействие природы на организм оттеняется по-городскому деловым костюмом, Оливер особенно хорош. Ему следует отпустить бороду, лениво подумал Паттерсон, с ней он выглядел бы еще более впечатляюще. Он похож на человека, который занят сложным, важным и даже опасным делом, этакий командир-кавалерист армии конфедератов времен Гражданской войны. «Если бы при такой внешности, – решил Паттерсон, – я всего лишь управлял типографией, доставшейся мне по наследству от отца, я испытывал бы чувство неудовлетворенности».
Возле дальнего берега озера, где пологая гранитная скала сползала в воду, виднелись крошечные фигурки Люси и Тони, покачивающихся в маленькой лодочке. Тони удил рыбу. Люси не хотела плыть с ним из-за скорого отъезда мужа, но Оливер настоял на обычном распорядке дня – не только ради сына, но и потому, что замечал в Люси склонность придавать чрезмерное значение встречам, проводам, дням рождения и праздникам.
Паттерсону еще предстояло зайти в гостиницу, которая находилась в двухстах метрах от коттеджа, чтобы собрать вещи и сменить вельветовые брюки и рубашку с короткими рукавами на костюм. Летний домик был тесен для гостей.
Когда Паттерсон предложил приехать на уик-энд, чтобы осмотреть Тони, избавив Люси от необходимости возвращаться для этого в Хартфорд в середине лета, Оливера тронуло такое внимание со стороны друга. Но когда Краун увидел остановившуюся в гостинице миссис Уэлс, его благодарность убавилась. Миссис Уэлс, аппетитная брюнетка со стройной фигурой и живыми глазами, прибыла из Нью-Йорка. Паттерсон не реже двух раз в месяц находил предлоги посещать этот город без жены. Миссис Уэлс приехала в четверг, на день раньше Паттерсона, и собиралась прожить здесь до вторника. На людях Паттерсон и миссис Уэлс держались строго, без вольностей. Но Крауна, дружившего с Паттерсоном, записным любителем хорошеньких женщин, трудно было провести. Сдержанность не позволяла Оливеру произнести что-нибудь вслух на этот счет, но его признательность Паттерсону за визит в неблизкий Вермонт угасла, уступив место дружескому, хотя и циничному любопытству.
Из спортивного городка, находившегося на другом берегу озера, в полумиле от коттеджа, донеслись негромкие звуки горна. Потягивая напитки, мужчины слушали их, пока они не замерли над водой.
– Как архаично звучание горна, правда? – сказал Оливер и посмотрел в сторону маленькой лодочки с женой и сыном, виднеющейся возле кромки тени, которую отбрасывала гранитная скала. – Побудка, сбор, спуск флага, отбой…
Он покачал головой.
– А еще называется – подготовка нового поколения к завтрашнему дню.
– Лучше бы они включали сирену, – сказал Паттерсон. – Всем в укрытие. Воздушная тревога. Отбой воздушной тревоги.
– Разве ты не оптимист? – добродушно спросил Оливер.
Паттерсон усмехнулся:
– В душе – да. Но мрачные