добавив с издевкой: – моя госпожа…или…
Эль опять хлестнула его по щеке. Похоже, это вошло у нее в привычку.
– Если тебе так нравится, я сделаю тебя моим рабом. Но попозже. Сейчас изволь заткнуть свою вонючую пасть, Рий Станд и слушать! Я говорила, что ты, как и любой из Проигрателей – оружие. Вас учитывают, за вами следят, вам до поры позволяют жить своей жизнью, информацию о вас даже дозируют в СМИ. Естественно, ставя на одну доску с НЛО, экстрасенсами и прочими необъяснимыми и мало изученными явлениями, часть из которых – всего-навсего выдумка желтой прессы. Вас даже почти не изучают, чтобы не спровоцировать интереса общественности. Не спрашивай, как ко мне попала эта информация. Скажу лишь, что получила ее не из вторых и даже не из третьих, а из шестых или седьмых рук. Но каждого – понимаешь, каждого! – истинного Проигрателя учитывают. Как форс-мажор. Чтобы в нужный момент использовать. Тоже как форс-мажор. И тут ты исчезаешь. Один из истинных. Один из тех, кто каким-то образом сумел слишком близко подобраться к Периметру… наверное, в силу той же необъяснимой логики, согласно которой любая схема и система, в которую вмешался Проигратель, обречена на поражение. Они так старались отбирать для охраны только надежных людей, что просмотрели единственного не-надежного…
– И Периметр прорвался?
Дождливая ночь. Охота «на живца». Гроза, обесточившая камеры видеонаблюдения именно на его участке… «Живец», забравшийся именно к нему…значит, вот в чем дело.
– Тот парень не смог, – сказал он. – Периметр не был прорван…
– Уверен?
Эль сказала это таким тоном, что Проигратель все понял и похолодел.
Моросил мелкий дождик, и тесный старый двор был почти пуст. Мокли прижавшиеся друг к дружке кусты сирени за оградой зеленой зоны, постепенно пропитывался влагой крупный зернистый песок на точно также огороженной детской площадке, поникли давно отцветшие пионы и какие-то безымянные кусты, высаженные соседями вдоль пешеходной дорожки.
Двор был старо-новым и потому ужасно тесным. Когда-то тут стояло несколько старых трехэтажных домов прошлого и позапрошлого века постройки. Они теснились, как попало, «уродуя лицо города». Потом большую часть их снесли – уцелели лишь несколько, да и то потому, что до них пока не дошла очередь. Здания, стоявшие за ними, пошли под бульдозер, и на освободившемся месте вырос двадцатиэтажный жилой дом. Двор перед ним – тот, что остался от большого двора, которым пользовались жильцы окрестных домов, разделили на три части – зеленую зону, огороженную детскую площадку и стоянку для машин. С трех сторон двор был окружен старыми домами, слева имелся проходной двор, ведущий куда-то в чудом сохранившиеся дворики.
Он прошел как раз этим путем и остановился на углу, почувствовав на локте руку Рия-второго. Намекая на необходимость подчиняться, в бок уперся ствол пистолета.
– Вон там, слева. У мусорных баков, – шепнул его провожатый. – И справа, где сарай… Еще двое у машин. Пятый только что вошел в магазин.
Бывший водитель – хотя почему