биению сердца раскачиваются простенькие качели, словно метроном. Она вспархивает на них, будто птица, тряся своими гладкими тёмными волосами. Они такие длинные и на ощупь, как щёлк. Макс помнил это даже сейчас.
– Эй, покачай меня! – кричит она улыбаясь окровавленным ртом.
Максимилиан смотрит на дерево – оно сочится червями. Переводит взгляд на Элизу – её закатившиеся глаза всё так же смеются, зияя белой пустотой. Кожа трескается, как старый пергамент, прекрасный ротик изгибается в улыбке – из него ползут черви. Вскоре они укутывают её тело словно кокон.
Он понял, что заснул прямо в кресле, опьянение часто возвращало его в старые кошмары. Все они одинаково болезненны и кровавы. Кошмары – как незаживающие язвы где-то глубоко в душе. Хотелось встать и рассказать бумаге про ещё один кошмар, но проклятая свинцовая тяжесть абсента – кресло отказывается отпускать тело писателя, словно зазывая досмотреть до конца все кошмары, как череду любимых фильмов. Максимилиан помнил их наизусть.
И снова сумрачный мост, словно сплетённый из множества сухих стеблей. Там внизу, где должна быть вода, лишь клубится густой туман. На мосту стоит Артур, всё ещё хранящий внешность юного романтического героя. На нём белый костюм, и ветер треплет светлые волосы, Максимилиан помнил, что они пахли горной лавандой. Он помнил о нём всё, даже больше, чем Арти хотел бы. На лице улыбка, как застывшая маска. Все мертвецы из его снов улыбаются, как черепа на полке древнего склепа. Кажется, что у них такая природа. Маска смерти – подразумевает улыбку.
– Пойдём со мной туда, где ветер ласкает травы…
Где умирать легко. И все всё время правы, – шепчет Артур какой-то милый рифмованный бред под аккомпанемент ветра.
– Куда? – голос Максимилиана дрожит, комок в горле, словно пытаешься кричать сквозь сон.
– Мы укроемся в тени дерева, что стоит вон там, – снова возникает это поле, такое до боли знакомое с кровавыми каплями маков.
И хочется бежать со всех ног, но дерево становится ближе. Арти касается ветвей, черви жадно впиваются в его кожу, прогрызая насквозь гниющее мясо, обнажая кости.
– Быть мертвецом – это проще простого, – он улыбается как на рекламном плакате, а из глаз и рта его лезут черви, освобождая себе дорогу.
Максимилиан проснулся. Он не знал, день сейчас или ночь, темнота нарушила ощущение времени, абсент украл реальность. Этот так просто сделать один шаг к своим мертвецам, навсегда забыться в их подземных объятьях, ведь кроме них и горького зелёного напитка у него больше ничего нет.
– Та же чернота в глазах и после смерти? – спрашивает он, когда очередной мертвец, на этот раз тот, кого при жизни звали Наставник, приходит в его кошмары.
– Только первое время, пока твои глаза не съедят черви, – говорит он, и тоже рассыпается на множество белых личинок. Почти жаль, что разговор так быстро прервался.
И вот