что, место удобное. По всем канонам военной науки.
– Где ваши остальные? На подходе?
– Какие остальные? – мрачно поморщился Горелов, легонько массажируя предплечье.
– Но вы же вроде бы командуете ротой.
– Принял командование остатками роты. И вся она перед тобой, лейтенант: сорок два бойца и два младших командира о двух пулеметах. Все, что осталось от роты. Зато начальство доложит наверх, что боевые порядки обороняющихся усилены маршевой ротой.
– Да уж… «Усилены».
– Ребята, конечно, обстрелянные. От самой границы порохом нас обкуривают. Только, гляжу я, народца у вас тут совсем жидковато.
– Обстановку, младший лейтенант, вы знаете и без моих объяснений, – сразу же перешел на официальный тон Андрей, не желая обсуждать с ним перспективы обороны. – Через два-три дня мы окажемся в полном окружении.
– То-то и оно, – возбужденно вздохнул Горелов, близоруко вглядываясь в правый берег. Бинокля у него не было. – Что посоветуешь? Какой фланг тебе прикрыть?
– Вон мой дот. Как видите, одна рота, тоже до основания потрепанная, уже располагается ниже него, подковой. Просьба к вам: здесь, сзади, у дота мертвая зона. Как только фашисты прорвутся с тыла, они сразу же сядут нам на голову. Так вот, пусть часть бойцов окопается в этой излучине, впереди линии окопов. А часть – вон на той, нижней террасе, в ложбинах по обе стороны дота. Это чтобы фашисты ночью не прорвались по террасе и не забросали нас гранатами.
Младший лейтенант окинул местность оком колхозного бригадира, подергал себя здоровой рукой за мочку уха и признал:
– А что, правильно планируешь, лейтенант. Именно так и надо бы расположиться.
– И мой вам совет: дот пристрелян. Вся местность тоже. Думаю, разведка фрицев поработала заранее. Уверен также, что долбить доты они будут денно и нощно. Поэтому, как только начинается артналет, сразу уводите людей за гребень, в заранее отрытые щели. Здесь оставляйте только наблюдателей. И еще. Побыстрее дайте связь с дотом.
– Связь будет, лейтенант. Щели тоже. Только для начала скооперируюсь с командованием полка. Мы ведь остались бесхозными. Даже кухни своей нет.
– Скооперируйтесь, – скептически усмехнулся комендант. – Но опасаюсь, что под вашим командованием уже не остатки роты, а остатки полка. Связи со штабом у вас нет уже более суток?
– Почти угадал. Ты сам-то еще не был на фронте? Не обстрелян?
– Мне еще только представится случай, – не стал разочаровывать его Громов сообщением о бое у моста.
– Воздух! – вдруг заорал кто-то у реки.
– Воздух! – стоголосо отозвались по всей долине и перелескам: – Воздух! В укрытия!
Уже сбегая вниз, к доту, Громов увидел, как тройка бомбардировщиков заходила на соседний, прилепившийся ниже по течению на крутом изгибе каньона, словно ласточкино гнездо, 121‑й дот.
6
Что-то там у русских не срабатывало, что-то не ладилось – оберштурмфюрер СС Штубер уловил это сразу. И покаянно притих,