заверил их обоих Гиммлер.
– Какой еще «более подходящий»? – проворчал фюрер.
– «Алхимики» из секретной химической лаборатории гестапо изобрели прекрасный, быстродействующий, не вызывающий мучений, с малиново-жасминным, как мне сказали, привкусом, яд.
– С каким, с каким привкусом?! – подался к нему через стол Гитлер.
– С малиново-жасминным, – растерянно пожал плечами рейхсфюрер СС. – А что? Во всяком случае, так мне было сказано.
– Понятно, что убедиться в этом вы не решились.
– Об этом успели сообщить пленники-испытуемые, получавшие яд в небольших, мучительных дозах.
– Яд с малиново-жасминным привкусом! По-моему, алхимики Мюллера явно перестарались. Кстати, не забудьте, генерал, сообщить об этом фельдмаршалу, – как-то странно, не разъединяя губ и всем туловищем содрогаясь, рассмеялся Гитлер. – Убедите его, что яд приятен на вкус. По-моему, Роммель должен быть счастлив.
– Кстати, называется этот яд «гестапином», – молвил Гиммлер.
– Так, может, испытать его стоит на самом Мюллере?
Гиммлер исподлобья взглянул на Гитлера, затем – на генерала и благоразумно промолчал. «Неужели “гестаповского мельника” опасается даже он, рейхсфюрер СС?!» – удивился Бургдорф. А вслух спросил:
– Значит, все-таки будем травить фельдмаршала? – причем в его устах это прозвучало так, словно речь шла о каком-то животном.
– Я прикажу, чтобы вас снабдили ампулой этого «гестапина», как его и в самом деле называют в ведомстве Мюллера. Именно её вы и предложите фельдмаршалу.
– Если такова будет воля фюрера,– ответил генерал пехоты Бургдорф, однако дожидаться реакции вождя Гиммлер не стал.
– Даже при вскрытии следы действия этого яда обнаружить трудно, поэтому врачи склонны списывать смерть на болезнь сердца, на мгновенную остановку его. Тем не менее, до вскрытия дело лучше не доводить, мало ли какой умник в белом халате там выищется! «Смерть в результате внезапной остановки сердца» – это самое благородное, что способно украсить смерть нашего незабвенного «героя Африки» и в то же время пощадить самолюбие всех тех фронтовиков, которые сражались под его командованием. После подобного сообщения всем нам останется лишь скорбеть по поводу безвременной кончины лучшего из германских полководцев ХХ столетия.
– Гиммлер прав. Яд, генерал Бургдорф, только яд. Ну а затем последуют медицинское заключение, некролог и пышные, достойные фельдмаршала Роммеля, похороны. Кстати, всё это будет происходить под вашим общим руководством, рейхсфюрер СС.
– Я прослежу, мой фюрер, – кротко согласился Гиммлер. – Кстати, могу посоветовать вам, генерал, одного из членов офицерского Суда чести. Это генерал-майор Эрнст Майзель. Человек он нерешительный, но сведущий в юридических тонкостях, что в данном случае немаловажно. Если вам понадобится еще кто-либо из членов Суда чести, обратитесь в штаб вермахта, там подскажут, кого лучше всего прихватить с собой. Но понятно, что в штабе не должны знать, для чего вам понадобился этот член Суда