часть, жаждущая власти над поведением людей.
Именно эта часть натолкнула меня на новую проверку. Впервые я решил использовать свою особенность в собственных интересах. Стоял солнечный май, а на носу были переводные экзамены.
«Пора всему этому поработать на меня!»
И оно начало работать.
Глава 5
Я заканчивал седьмой класс, когда Ленинград переименовали в Санкт-Петербург. Новенькую теперь все называли не иначе, как «Кира из Питера».
«Ну, знаешь, ту Киру из Питера, у неё отец ещё этот знаменитый ведущий…», «А мне Кира из Питера сказала, что нужно делать так…», «Кир, ты же та самая Кира из Питера? Слушай, а можно твоему отцу привет передать?»
Она сразу влилась в коллектив класса, и даже наши местные красавицы как-то незаметно попали под её влияние и забыли про свою изначальную агрессию. Что и говорить у той была не хилая харизма для её лет. Но что ещё Киру отличало от остальных девчонок, она всегда сторонилась любых интриг, при этом несла себя по жизни так, словно уже была королевой. Была всегда какой-то спокойной, очень уверенной в себе и целеустремлённой.
Я продолжал учиться, временами скрываясь от класса в результате мелких ссор и стычек одноклассников. Но были и ценные моменты, когда успевал пару раз перекинуться с ней словами на переменах. Но в отличие от неё, сам смущался гораздо сильнее. Поэтому, позднее, когда осознал уже свои чувства, чаще всего старался держаться подальше, даже если мне выпадал шанс пообщаться больше, чем просто: «Привет – пока». Мне казалось, что, если снова заговорю, все заметят, что я втюрился в неё, как дурак.
Хотя, сейчас понимаю, что со стороны это выглядело – полностью обратным. Словно мне одному Кира не нравилась. Я не заговаривал с ней, не подходил, и вообще был гораздо более отстраненным, чем с другими. К тому же на носу были экзамены. А я оставался простым семиклассником, который боялся проявить свои лучшие качества и чувства к девочке.
Несмотря на затаённые мысли, я занимался своими делами, через это напускное равнодушие. Я загружал себя планированием проверки своих возможностей, решая это сделать прямо на первом же экзамене.
Готовясь, я часами просиживал после уроков, в читальном зале районной библиотеки, обложившись словарями, пытаясь выяснить, что со мной. Я изучал не математику, а себя. Я считал, что не может быть, чтобы во всём мире не было ещё такого человека с такими же странными особенностями.
Я не могу сказать, что не был готов к экзаменам. Скорее, я просто надеялся, что моя проверка позволит мне и так сдать математику. В любом случае, экзаменационной проверки я не боялся и тратил освободившееся от зубрёжки время на чтение. Изучив, насколько мог литературу по анатомии и физиологии человека, так и не разобравшись со своей особенностью, понял одно, если всё получится, я смогу быть неуязвимым и не заметным. В этот момент я осознал свою безнаказанность. И решил, что