если бы я тогда решился пройти чуть дальше, вглубь этой толпы. Прямо под тот самый танк, на котором стоял Ельцин, были бы эти события такими, какими они были?
Я ещё долго искал Митьку в толпе. Он выбрался в стороне от меня. В центре Москвы было слишком шумно, грязно и очень тревожно. Я больше не хотел дергать судьбу за усы, и мы побрели домой. Под моими ногами хрустели опилки и мелкие камешки. В тот момент под моими ногами хрустела моя страна.
Глава 9
То лето девяносто первого навсегда ушло вместе с СССР. Я решил больше не «забивать» на учёбу и определиться с тем, куда идти учиться дальше. Митька, в свою очередь, усиленно готовился к вступительным экзаменам. Ему оставался всего один год до выпуска. Но, конечно, моё решение, в отличие от его, так и осталось лишь решением. Видеться мы стали реже. Правда, созванивались почти каждый день. Он постоянно интересовался тем, как обстоят мои дела, на что я отвечал, что «всё по-старому, ничего не изменилось». Умалчивал лишь о своих усиливающихся чувствах к Кире, которая за лето, как мне казалось, стала ещё краше.
Тем временем, постепенно из магазинов исчезали продукты. Меня это скорее озадачивало, а мама была потрясена. Я не чувствовал как старый мир трещит по швам. Помню, мне скорее досаждало лишь бытовое неудобство, мама слишком рано будила, чтобы я шёл занимать очередь за мясом в местный магазин, в котором отмечался, а затем бежал в школу. А она, в свой обеденный перерыв, ездила забирать это мясо, которое затем хранила в морозильной камере своей лаборатории.
Наш район стал превращаться в серое, мрачное пристанище озлобленных и неприкаянных личностей. Издали дома казались чистыми и ухоженными, но вблизи было видно, что в отдельных местах дверные доски потрескались и требовали ремонта. Газоны из чахлой травы, по которым бегали бездомные собаки, нуждались в уходе. Но понятное дело, никто ими не занимался. Почти каждый день я натыкался на людей, которые попадали под моё влияние. Причины этого, понимал, но не в полной мере. Многих тогда уволили с работы, люди озлобились из-за постоянной нехватки каких-то в прошлом вполне обыденных вещей, спивались и дрались возле тёмных подъездов с разбитыми фонарями.
Увы, я не мог выбираться на улицу поздним вечером, чтобы предотвращать эти драки, а с пятого этажа не спрыгнешь, как Зорро, не разбившись при любом раскладе. Поэтому в самые опасные вечерние часы, я оставался дома. Ни мама, ни отец до сих пор не догадывались о моей тайной жизни, поэтому вечерами я был обычным парнем. Их сыном.
Но после школы всегда задерживался и обходил территории, которых я называл своими «владениями», те распространялись в радиусе пары кварталов от моего дома. К тому времени я изучил все опасные места. Знал, где находится один из нелегальных спортивных залов-«качалок». Знал, где местная рюмочная. Знал, где можно было нарваться на неприятности от новоявленных предпринимателей-«кооператоров», которые втридорога продавали из-под полы