что жизнь, во тьме наскучила, но когда она стала переливаться всеми красками, то совсем другое дело, она и сама стала совсем другой.
Что оставалось делать богине? Бродить по белому, порой ослепительному свету, любоваться тем, что там твориться и снова открывать мир. Кто бы мог подумать, что ей так понравится все это?
Больше всего в залитом солнцем мире Никте понравились леса и деревья. Она бродила между высоких кленов и сосен, переходя из одних лесов в другие, и понимала, что можно при свете обходить деревья, а не натыкаться на них, они не так опасны, не так страшны, когда не стоят у нее на пути.
Лес с ручьями и водопадами, как он был прекрасен, как хотелось ей владеть вот таким вот чудом под открытым небом.
Но вскоре Никта поняла, что она все-таки немного опоздала, что тут давно поселились молодые боги – дети Зевса, которых было великое множество, ей предстояло бы явиться сюда значительно раньше, и объявить себя богиней лесов, ведь никто не посмел бы этому противиться, а теперь.
Теперь на пути у нее возникла юная и пленительная Артемида. Она долго наблюдала за Никтой издалека, а потом решила все-таки появиться, потому что иначе та может отнять у нее все, чем дочь Зевса с самого начала привыкла владеть, допустить этого юная богиня не могла.
№№№№
Насторожилась Никта, она впервые видела такую юную и очаровательную богиню, но не могла понять, почему та так сурова и даже жестока, ведь совсем еще юное создание, что же могло так ранить ее еще в самом начале?
– Ее тоже не коснулась благость Афродиты, так получилось, – услышала она голос Гекаты, внезапно оказавшейся рядом.
Давно ли та следила за ней или только что появилась, как знать. Но Никта даже обрадовалась, что она снова была не одна, а рядом оказался близкий человек.
– Афродита сама выбирает, с кем ей быть, а от кого отказаться, – пояснила богиня колдовства свои слова.
– И все-таки очень жаль. Молодые должны верить и любить, негоже им оставаться в таком прекрасном мире злыми и нетерпимыми, а ведь нет ничего страшнее неразделенной любви.
Так как в лесу стояла тишина, а говорили они громко, то все услышала Артемида, и сжалась ее душа от боли. Ничего нового она о себе не услышала, но то, что это так спокойно обсуждают все, и древние богини тоже, было для нее странным и очень неприятным открытием.
– И кто только их сюда принес, – повернулась она к Пану, стоявшему за ее спиной.
Пан ничего не ответил своей любимой богине, только покачал головой, ему хотелось сказать, что не эти две богини виноваты в том, что творится с Артемидой, ей надо отправляться к Афродите и просить ее о милости. Но Артемида была так горда и заносчива, и не станет она ничего такого делать, тогда зачем ей все эти пожелания? Пан молчал, понимая, что он бессилен что-то в этом мире изменить.
– Наверное, на свете должны быть разные люди и разные боги, – говорила Геката, – и не обязательно всем им страдать от любовных страстей.
Так