дым; горнисты трубили атаку, а шотландские волынки наигрывали самые боевые свои мотивы…
Плохо защищенная первая линия траншей была взята англичанами без особых усилий.
Шагавшие в авангарде гайлендеры Гордона, опьяненные этим слишком легким успехом, который они приветствовали бурным «ура», гимнастическим шагом бросились вперед, но, запутавшись в сети проволочных заграждений, падали, кувыркались и застревали в таких комических позах, которые при других обстоятельствах вызвали бы смех.
Тогда своим невозмутимо спокойным голосом Вильжуэн скомандовал:
– Огонь!
И поднялась дьявольская пальба.
Привстав немного, Сорви-голова метнул взгляд на своих сорванцов и крикнул:
– Внимание!.. Беречь патроны! Каждому выбрать свою жертву и тщательно целиться.
В то же мгновение по всей линии загрохотали пушки буров, открыв огонь по врагу с дистанции всего лишь в девятьсот метров. На застрявшую в проволочных заграждениях английскую пехоту обрушился ураган снарядов.
Пули поражали солдат одного за другим, ядра косили их целыми рядами.
– Сомкнуть строй!.. – командовали английские офицеры, хладнокровие которых ничуть не изменило им среди этой ужасной бойни.
Унтер-офицеры специальными ножницами перерезали проволоку, громче запели горны, с новой силой загнусавили волынки, и волна окровавленных людей с еще большим ожесточением бросилась на приступ.
Весь путь англичан был усеян телами убитых и раненых; звуки труб сливались с предсмертными воплями людей, с жалобным ржанием искалеченных коней.
Буры встретили это неистовое наступление с непоколебимым мужеством, которое ничто не могло сломить.
Но вот они покинули один за другим три холма, связанных между собой системой защитных укреплений. Буры выполнили этот маневр в изумительном порядке, без малейшего признака смятения, не оставив врагу ни одного убитого или раненого. Они отошли на заранее приготовленные позиции. Все поле, представлявшее собою подход к этим позициям, было заранее тщательно размечено по карте на квадраты, каждый из которых находился на прицеле бурских орудий.
Таким образом, буры превратили эти позиции в неприступную крепость.
Англичане не поняли, что отступление задумано умышленно, с целью заманить их в засаду, о которую неизбежно должны были разбиться их стойкость и упорство. Они были убеждены, что столь желанная победа уже в их руках, и продолжали наступать.
Молокососы также заняли новую позицию. Она господствовала над широким проходом, куда должны были ринуться наступавшие гайлендеры Гордона.
Рядом с капитаном Сорви-голова залег его юный товарищ, Поль Поттер.
Одна и та же мысль промелькнула у них, когда они следили за неистовым натиском гайлендеров Гордона: «Полковник – герцог Ричмондский».
Взгляды юнцов были прикованы к самой гуще битвы, где они надеялись найти герцога. Он чудился им в каждом офицере, по которому они тотчас же открывали огонь.
Но разве можно