поджидали у ворот хлева. В морозном ноябрьском воздухе от их дыхания шел пар. Стоило Нанетт открыть ворота, как они резвой разгоряченной толпой, радостно блея, пронеслись мимо нее. Серый котенок, уже поднявшийся на ножки, поспешно отскочил в сторону и побежал за Нанетт, которая вилами набрасывала в ясли сено.
Потом она придвинула стул поближе к первой козе и поставила на пол ведро. Изабель встала с другой стороны, положив руку на спину животного.
– Ты мне снилась.
Нанетт уже склонилась к козьему боку, но что-то в голосе сестры заставило ее поднять голову.
– Это был сон из тех, что сбываются?
– Как всегда, сложно сказать, но похоже, что да. Все казалось таким реальным.
– В хорошем или в плохом смысле?
– И в хорошем, и в плохом.
Нанетт фыркнула:
– Лучше расскажи, Изабель, чтобы я знала, чего ожидать.
Изабель перевела взгляд на пыльный сеновал.
– Мужчина… – прошептала она. – Красивый мужчина. Он скоро будет здесь.
Его звали Майкл.
Он был из тех, кого корнуолльцы прозвали «черными ирландцами»: у него были ниспадающие на лицо прямые черные волосы и живые голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Он появился в Орчард-фарм на следующий день после саббата Остара.
Прошлой ночью сестры праздновали день весеннего равноденствия, поэтому у Нанетт от недосыпания слипались глаза. По скалистой дороге загрохотала повозка, оснащенная походной кузницей, стеллажами с инструментами и лошадиными подковами. На высокой скамье, как король на троне, в плоской рабочей шляпе вместо короны восседал Майкл. При виде его усталость Нанетт как рукой сняло.
Он был кузнецом и жил, скитаясь по деревням в поиске ферм с лошадьми. Оршьеры никогда не подковывали своих скакунов, но в загоне у них стояли шесть пони, которым обрезка и чистка копыт придавала более выигрышный вид на торгах. Подпрыгивающую на дороге повозку с сухопарой кобылой в упряжке первой заметила Луизетт и крикнула Нанетт, чтобы та пошла и поговорила с ее хозяином на предпочтительном ему языке.
Луизетт не знала о сне Изабель. Нанетт заставила сестру поклясться, что она будет молчать, но во время празднований в храме Йоля, а затем Имболка и Остары[18] не забывала о том, что обещал ей этот сон. Когда никто не слышал, она возносила личную мольбу Богине-матери о том, чтобы сон Изабель сбылся. Ей было восемнадцать, и она страстно желала быть любимой.
Однако, несмотря на пророчество Изабель, она знала, насколько это маловероятно. Жители деревни Марасион с радостью покупали продукты, пони и мыло у Оршьеров. Они могли перенести торговлю Нанетт на рынке и даже ее дружбу с Миган. Но они ни за что не поехали бы по скалистой дороге в Орчард-фарм навестить девушку, ни за что не позвали бы ее на свадьбу, крестины или похороны.
И уж ни в коем разе не сочли бы Нанетт достойной невестой для своих сыновей.
Отодвинув занавеску на кухонном окне, она увидела, как Майкл спускается