досуг».
Путь в поэзию? Давно проложен! Славненько так вьётся тропинкой – еловым настилом для сосновых тачек, наполненных сырою родимою землицей, кайло в руку, окрик в спину, держи равновесие, не заваливайся влево-вправо, только вперёд, шагай бегом, давай, давай, не задерживай!
На перроне Александровского, ныне Белорусского вокзала машет платочком – отходящему в никуда эшелону Двадцать первого века – топчется от холода в сердцах группа правнучек русской Литературы: видны тонкие шеи толстых журналов, виднеются будущие лица великих писателей, слышны распевные голоса предстоящих больших поэтов, стоят честной компанией читатели, все, как на подбор, упитанные в анфас, одинаковые в профиль, все владеющие навыками рукопашного боя, все с портретами в руках – героев былых времён – участников бессмертного полка русской литературы, поэтов, сгинувших в горниле обывательской пошлости и подлости. Огромная пустота, затянувшееся «ничто», «инкогнито по неволе» – расстелилось, расползлось овсянкой по перрону, расселилось по всей прямоугольной округе… Фоном для торжественных проводов служат вежливые аплодисменты торжественных церемоний вручения премий за заслуги в области…
Путь в поэзию…
Пешком, с котомкой, на каталке…
Ну, хватит ёрничать! Пора говорить серьёзно, если, конечно, есть что сказать.
А что, собственно, говорить – что ни скажи – всё вокруг да около будет, каждый может пройти «путь в поэзию» – иди и смотри, ощущай, пробуй, ошибайся, спотыкайся до крови, и снова вставай, иди и смотри, во все глаза – на то, что кажется, на то, что ещё не осознано, на то, что словом – усугубляется, углубляется, усыпляется, узнаётся… Уу, сколько всего! Дорог у поэзии много, а путь – один: от снежинки к снежинке, от великого до малого, от кровного к окровавленному, от спокойного к безмолвному, от недосказанного к несказанному…
Обряд
Скитальчество ветров, пчелиный гул Псалтыри,
Полночной суверенности столбняк —
Любима тайнопись! Идти на все четыре,
Когда бы взор на всенощность иссяк.
Просыпан грохот канонад и колоннады
В дорических прическах… Адресат
Поэзии моей – вишнёвый сад, мне надо
Взойти в мир павших чувств – к груди прижат!
Прибегнувший к элегии, зарёй подстёгнут,
Монашески уединён и свят —
Мой стих: подлунные охаживает стогны,
Слезой с ресницы в путь-дорогу взят.
Сливаясь с шествием дождя, дождись былого,
Стяжавший славу слову, мой герой,
Стих, праздник нищих яств, где явствовать готова
Жизнь праздных строк, лоснится пир горой!
Всамделишный чуть брезжит мир – душе отрадно,
Купаясь в зареве, пропал, пропел.
Строка, Тесеем брошенная Ариадна,
В ней: горн к губам, в ней жук над льном корпел…
Зов, звук, закат – зачат в расплывчатом треченто:
– Венчается раб божий… – ожил свод
Представшей церковки, – обстиг сердца