во всех подряд, побежал в полицию, на заводе идет расследование…
– Главная мерзость людская – шпионы и доносчики, – сказал отец, – отвратительно – доносить на своих же, следить, вынюхивать… Противно! Руки бы такому не подал.
Как-то, придя в гимназию, Володя застал там необыкновенную суету.
– Володька, ты знаешь, что случилось? – прошептал Шурка, его товарищ, – ты помнишь Витьку – из второго класса? Так вот, он убежал на фронт!
Володя повернулся:
– Правда?
– Да. Я сегодня видел – его мать и отец приходили к Штембергу. Мать плакала. А что плакать? Вернется героем…
Уроки шли сумбурно. Ученики перешептывались и почти не слушали учителей, учителя и сами выглядели растерянными.
На последнем уроке в класс вошел сам директор гимназии Штемберг. Обычно спокойный, холодный и отстраненный, в этот раз он выглядел расстроенным и взволнованным. Остановившись перед классом, он отрывисто сказал:
– Сообщите своим родителям, что завтра в шесть вечера я жду их на общее собрание. Подчеркните, что присутствие их крайне желательно. А вас, – Штемберг обернулся к учителю, – я попрошу записать это учащимся в дневники.
Учитель кивнул, и Штемберг вышел.
– Дневники на стол.
На перемене Володя рассматривал запись. Да, там написано, конечно, что собрание общее, но все-таки ему было неуютно. Что скажет отец? Те же чувства испытывали, кажется, и все остальные.
По дороге домой Володя молчал, погруженный в свои мысли, и машинально кивал в ответ на Шуркину болтовню.
– Ну так что, решили?
Володя очнулся:
– Что решили?
– Ты что, не слушал меня? Я же говорю – надо собраться сегодня.
– Куда?
– Как куда? На фронт! И я говорю, надо обязательно сегодня, завтра собрание, Штемберг все расскажет, родители вообще из дома выпускать не будут…
Володя остановился:
– Ты что, с ума сошел? Как – на фронт?
– А что? Германцы на нас валят! Сколько солдат погибает наших! Вон у нашей кухарки сын погиб – знаешь, как она рыдала? А мы маленькие, мы и разведчиками можем быть, и связными… а потом – может, и орден дадут! Представляешь, придем в гимназию с орденами! Володька, слушай. Ты родителям дневник не показывай. Надо собраться. Ничего особо не бери, только оденься потеплее. И завтра с самого утра – ну, как будто в гимназию, встретимся на вокзале. В девять.
Володя покачал головой:
– Ну не знаю…
– Что тут не знать? Ты что, отечество защищать не хочешь? Какой же ты патриот? А я-то думал…
– Да как – защищать? Нас же обратно погонят! Я слышал – мальчишек возвращают. И что тогда дома будет?
– Так и скажи, что струсил!
– Я?
– Ты!
Володя вспыхнул, хотел что-то сказать, но не нашел что. Шурка пренебрежительно посмотрел на него:
– Эх ты, девчонка!
И ушел. Дойдя до угла, он обернулся и крикнул:
– Если не придешь, всем расскажу, что ты просто