ему разбойник.
– Если бы нашёл, и спрашивать бы о Степаниде не стал; полюбил я её так, что без неё мне и жизнь стала не мила; хворал я, да на горе, знать, выздоровел; помоги ты мне завладеть ею.
– Ах, ты, бедовый! Как же я это устрою?
– Как-нибудь оборудуй, чем хочешь, я тебя за это поусердствую.
– Надо, вот, с Ириной Ефимовной посоветоваться: бабы лучше придумают; нечего делать, похлопочу.
– Спасибо, друг, на добром слове.
– Однако, надо нам малость и уснуть, утро мудрёней вечера, – сказал урядник и попросил Осипа устроить ему на скамье постель.
– Кстати и мне уделите местечко прилечь, – обращаясь к хозяину, сказал приказчик.
– Всё будет сделано, – ответил тот и начал хлопотать.
Урядник улёгся, а приказчик долго ещё разговаривал с разбойником и уснул с отрадной мыслью о Степаниде. Чуркин с Осипом дали лошадям овса и вошли в светлицу.
– Атаман, купца то разыскивают! – сказал Осип, укладываясь на боковую.
– Пусть ищут: нам-то какое дело?
– А если найдут, тогда что?
– Возьмут, да похоронят, а кто его порешил, – едва ли узнают.
– Как бы на нас подозрения не было?
– Будет тебе о пустяках-то растабарывать! Спи.
– Не спится что-то, приказчик этот у меня из ума не выходит: жаль, что денег при нём в то время не было, а то бы они у нас в кармане теперь лежали. И живуч же он, здоров, – я так его кистенем огрел ловко, а, поди ты, оправился.
– Ну, и чёрт с ним, спи!
Осип замолчал. Чуркин перевернулся на другой бок и уснул, а Осип долго ещё ворочался и что-то мурлыкал про себя.
Утром Ирина Ефимовна оделась по праздничному, за чайным столом заняла место хозяйки, была со всеми ласкова и разговорчива, в особенности, была любезна с приказчиком. Разговор зашёл о Степаниде.
– Ирина Ефимовна, до тебя есть просьба, – обратился к ней Чуркин.
– Какая, Наум Куприяныч?
– Надо, вот, невесту молодчику-то сосватать.
– Какую такую? Если могу, сосватаю.
– Ты её знаешь.
– Скажи, кто она?
– Степанида, дочка нашего старосты.
– Да ведь она просватана за сына кузнеца.
– Просватана, да не венчана, значит, можно того жениха и другим заменить.
– Ну, за это, Наум Куприяныч, я не возьмусь.
– А если я тебе прикажу, сделаешь? – сурово сказал разбойник.
Ирина Ефимовна, зная характер своего мужа, вздрогнула всем телом, опустила глаза и после короткой паузы сказала:
– Прикажешь, Наум Куприяныч, должна буду исполнять твою волю.
– Если и не исполнишь, то попробуй, посоветуйся с нашей домовой хозяйкой, вы, бабы, всё сделаете, если за хотите.
– Слушаю, Наум Куприяныч.
– Видите, какая у меня жёнушка-то послушная, – обратился Чуркин к гостям своим и поцеловал Ирину Ефимовну.
– Золото, она у тебя, а не жена, таких теперь, кажись, и не найдёшь нигде, – поддакнул приказчик.
После чаю Ирина Ефимовна отправилась в избу хозяйки дома и повела с ней беседу о домашнем