и живет мэр, – сказал Дженнингс.
– Боже, это же Мишен-Вэлли, – выдохнул Том.
– Верно, – подтвердил Дженнингс с такой гордостью, словно сам все это построил.
Том затряс головой и ошалело рассмеялся. Рельсы кончились, Ли с обычным выматывающим нервы скрежетом остановил дрезину. Мы слезли и пошли вслед за хозяевами по автостраде. Она ныряла под воду, кусок дороги в середине озера был ее продолжением. На дальнем берегу белая бетонная полоса вновь выныривала из озера. До меня дошло, что кусок автострады над озером – все, что осталось от моста, соединявшего прежде берега долины. Чем пустить дорогу понизу, они подняли ее на опоры и сделали мост больше мили длиной, просто чтобы не спускаться и не заезжать вверх на своих автомобилях! Я обалдело таращился и все не мог взять в толк, как вообще можно было додуматься до такого моста. В голове не укладывалось.
– Что с тобой? – спросил меня Ли.
– А? Ничего. Просто засмотрелся на озеро.
– Есть на что. Может, утром сделаем круг на лодке.
Со стороны Ли это было верхом дружелюбия, и я понял, что он оценил мое восхищение. Там, где дорога уходила в озеро, к большому плавучему пирсу были пришвартованы десятка два лодок. Ли с Эбом усадили нас в одну из самых больших. Эб взял весла, мы оттолкнулись и поплыли к острову-мосту. По дороге Ли отвечал на расспросы Тома касательно озера:
– Дождями намыло горы грязи, она застряла в устье между дорогами и набережной. Получилась запруда. Большая плотина. Что? Да, вода стекает в океан, но поверх запруды, так что у нас тут озеро. Оно гораздо выше уровня моря и тянется до самого Эль-Кахона.
Том рассмеялся:
– Ха! Мы всегда говорили, что хороший дождь может затопить эту долину, но чтобы так… А что сталось с путепроводом?
– Говорят, поначалу были сильные наводнения, размыло склоны холмов – и опоры моста рухнули. Сохранились только центральные. Мы взорвали нависающие части, чтобы вид был поаккуратнее.
– Ага.
Мы подплыли ближе, и я увидел обрубленный край автострады, желтый в закатном свете. Из бетонной плиты торчали загнутые ржавые штыри. Платформа имела футов пятнадцать в толщину, ее основание возвышалось над водой футов на двадцать. Лодка скользнула между стройными опорами, рассекаемая носом вода заплескала о бетон.
Платформа, под которой мы плыли, была частью перекрестка. Здесь от основного отрезка дороги отходили узкие съезды. Теперь они служили причалами. Мы подплыли к восточному, и люди, которые вышли нас встречать, приняли причальный конец. С лодки на деревянные мостки, а с них на бетон. Солнце садилось между двумя башнями, ветер трепал нам волосы. Из дома наверху доносились голоса, смех и звяканье посуды.
– Мы опаздываем, – сказал Ли. – Идемте.
Когда мы поднимались по бетонному съезду, я заметил, что он имеет уклон еще и вбок. Я сказал Тому, и он объяснил, зачем это было нужно: чтобы машины на большой скорости не вылетали с дороги. Я взглянул вниз, на воду, и подумал, что прежние