с лёгкой руки Миниха корпус получил название Рыцарской Академии, так как Миних заботился о том, чтобы кадеты получили не только военное обучение, но и светское воспитание.
По проекту Академия делилась на две роты и на классы. Самые младшие именовались 4 классом. А будущие выпускники – 1 классом. Весь период обучения занимал 5—6 лет.
Под здание новоявленной Академии Миних выпросил у императрицы из казны бывший Меншиковский дворец на Васильевском острове. Хозяин дворца к тому времени уже скончался в Берёзове, куда был отправлен в ссылку по приказу внука Петра Великого.
Торжественное открытие Академии состоялось в прошлом году 17 февраля.
На должность главного директора Анна Иоанновна справедливо назначила самого Бурхарда Кристофора Миниха (в России его звали Христофор Антонович). Но в тоже время взвалила на плечи талантливого и проворного графа иные проекты, требующие срочного исполнения и профессионального подхода. В силу невероятной занятости Миниха, непосредственное заведование Академией было решено доверить генерал-майору Иоганну Люберасу.
Итак, здание для кадетов государыня нашла, программу обучения утвердила. Но, надо сказать, что к этому моменту в России не существовало ни педагогической науки, ни теоретических и практических разработок по преподаванию. Учебников тоже не было. В Петербурге нельзя было достать большинства книг и приборов, необходимых для учёбы. Не было и опыта обучения одновременно гражданским и военным дисциплинам. И учителям пришлось делать всё впервые методом проб и ошибок.
Да и самих учителей было недостаточно. Первые преподаватели были приняты на работу без всяких проверок, их подготовкой никто не интересовался. В первую очередь принимались те, кто имел жилье на Васильевском острове недалеко от корпуса, потому что в самой Академии мест для размещения учителей не было.
Объяснением предмета или наглядными пособиями учителя себя не обременяли; основной метод заучивания материала был зубрёжка. А, поскольку все книги по включенным в программу наукам были только на иностранных языках, то в обучение кадетам были введены немецкий, французский и латинский языки. Но и их преподавание ничем не отличалось от остальных.
После обязательных уроков грамматики с чистописанием и риторики кадеты прогуливались по залу. Следующий урок иностранного языка был на выбор: латинского, немецкого или французского.
– Куда пойдём?
– Я на латынь, – уверенно отозвался Бергер, придерживая подмышкой увесистую книгу на латыни, которую он штудировал вот уже второй год.
– Скукота! – сморщил нос Лопухин, – На французском куда веселее; можно стащить очки у Пуазье и натереть стёкла воском! Вот будет потеха!
Голицын хохотнул:
– Гляди, Лопух, доиграешься. Вычислит тебя француз и нажалуется директору. Вот будет тебе тогда потеха!
– Не дотумкает! – отмахнулся Ванька и повис на плече Василия, – Ну, что, Микура? Идём на французский?
– Пустая